Мир против нас

– Ты никогда не успеваешь.

– Так помоги мне.

Их взгляды скрестились в одной точке. Медленно, словно нарочно растягивая каждое из своих действий, Хаос перебросил ее мягкие волосы со спины на левое плечо, наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Вера тотчас подалась вперед и повисла на его шее, с жадностью отвечая на поцелуй. Ее сердце забилось быстрее, Глеб остро чувствовал этот стук своей кожей, прижимая ее к себе все ближе.

В следующие несколько минут комнату наполняли звуки быстро стаскиваемой одежды, тяжелое дыхание, прерывающееся яростными поцелуями. Быть может, это то, чего не хватало обоим в эти напряженные часы, когда будущее грозило обрушиться на их головы страданиями и потерями – близости друг друга, поддержки самого родного человека в тяжелую минуту перед неизвестностью. Где-то на самом краю сознания Глеба все еще маячили неясные тени, размеренно помахивающие окровавленными цепями, лежащий в просторной палате без сознания хакер Щёлоков, его бедная, ошеломленная горем мать, приехавшая сразу, как только услышала о случившемся с сыном, беглянка, до поры до времени разделявшая их общую идею выжить любой ценой, но впоследствии бросившая умирать на снегу одного из них… Все эти мысли давно свернулись в огромный снежный ком, который то и дело катался в голове Хаоса, не находя никакого выхода, но сейчас будто бы подутихли, стерли цвет, хотя и не исчезли совсем.

Не прекращая терзать поцелуями ее сладкие губы, Глеб жадно провел рукой по обнаженному бедру Веры. Подхватил девушку за талию и прижал спиной к стене, рядом с заваленным компьютерным столом, удерживая ее, почти невесомую, в своих руках. Из ее груди вырвался тихий стон. Вера зарылась ладонями в его жесткие волосы, покрывая короткими поцелуями лицо, касаясь губами колючих щек, с каким-то особым удовольствием вдыхая запах его тела, и он вздрагивал каждый раз, когда ее теплое дыхание неясным флером скользило по его коже.

Рядом с ней он вновь позабыл обо всем на свете.

Хаос не знал, всегда ли она будет с ним рядом, но уже давно – с той самой секунды, когда он окровавленным кулем рухнул на нее возле дачи Павлуши? – все, что было для него по-настоящему важным, оказалось завязано именно на ней. Как бы она себя ни вела впоследствии, какой бы очередной сумасбродный финт не выкинула в попытках сохранить свою жалкую свободу – для них двоих уже вышли все сроки для того, чтобы пытаться выжить вдали друг от друга.

Она была его лекарством от жизни, и он хотел верить, что тоже играет одну из первостепенных ролей в ее запутанной судьбе.

– Глеб, что ты… за дрянь мне подмешал? – внезапно пробормотала Вера, и Хаос почувствовал, как ее тело обмякло в его руках.

О снотворном он вспомнил только теперь, едва сдержавшись, чтобы не чертыхнуться в досаде.

– Да кто знает? Если хочешь, спрошу потом у Эдика.

– Ты… просто…

– Заботливый баклан, который тебя слишком любит?

– Нет… Просто идиот, – ее пальцы разжались, и Глеб едва успел подхватить оседающую девушку. – Зачем?..

Зачем? Затем, чтобы не потерять ее по недоразумению или по глупости. Ему нужно было время и абсолютная уверенность в том, что Вера ничего не сделает, пока он будет отсутствовать.

Глеб на руках отнес ее в спальню, аккуратно пристроил на покрывале, приподнял бесчувственное тело, чтобы вытащить одеяло, прикрыл им, заботливо поправил края, после чего вышел из комнаты, на ходу подняв до сих пор валявшуюся на полу куртку.

Ему нужно было кое-что сделать.

ВЕРА

Та дрянь, которую споил мне Глеб, имела слабое действие, но отчего-то вызывала сильнейшую головную боль, поэтому в первые секунды пробуждения я не двигалась, только страдальчески морщилась, пытаясь усмирить барабанную дробь в висках. Тишина, царящая в квартире, привлекла мое внимание нескольким позже. Упершись ладонью в прикроватный столик, я приподнялась и замерла, свыкаясь с шумом внутри черепной коробки. Затем осторожно повертела головой в поисках утерянной одежды. Натянула ее на себя.

– Глеб! – позвала слабым голосом, уже зная, что ответа не будет.

Куда он мог деться? Собственно, куда угодно. Я никогда не требовала от него каких-то отчетов, однако сейчас мне бы очень хотелось узнать, где обретается Хаос.

По стенке добравшись до кухни, я наполнила стакан и выпила воды; палка, щекочущая изнутри мозг, перестала казаться такой острой. С отступлением головной боли пришли воспоминания о том, что было совсем недавно – посещение кладбища и моя ужасная истерика с рассказами о прошлом, ввергнувшая Хаоса в ярость. Осознание того, что час расплаты неминуемо близок, и прочее, прочее…