Мир миров

«Вот именно, кто?» – задумался Кутшеба. Реакция Шулера была понятной – у него украли дочь. Но почему ее украли? Почему Мочка подбил кого-то напасть и выкрасть девушку – может, и не самую обычную в мире, но всё-таки не настолько важную? Может, он собирается шантажировать Шулера? Либо отстранить Кутшебу от похода? Если так, то он, скорее всего, добился своей цели. Могло ли это означать, что за всем этим стоит тот поляк, служивший Революции, про которого говорил Ростов? Или этим человеком мог быть следующий в его списке? Это показалось Кутшебе вполне правдоподобным. Революция представлялась не самым плохим, хоть и паскудным убежищем. В таком случае, продолжая погоню, он, как ни странно, не отвлекался бы от своей миссии.

– В данный момент это не имеет значения, – сообщил он. – Шулер и я отправляемся за девушкой.

– Вы не можете! – запротестовал марсианин. – У нас договор!

– И я его не нарушаю. Точнее, это вам решать, является ли это нарушением. Посмотрите: я не оставляю вас одного. Более того, клянусь, что снова присоединюсь к вам, если только выживу. И вы будете в безопасности, если я ликвидирую тех, кто на нас сегодня напал. Я возьму с собой Яшека. Мы вернемся к вам, как только найдем девушку. Это предательство?

Марсианин долго думал над ответом. Наконец вздохнул – по мнению Кутшебы, немного театрально – и протянул Кутшебе одну из своих правых рук.

– Тогда удачи вам. Я вижу, что мне не отговорить вас от принятого и, надеюсь, несамоубийственного решения. Если вам придется сразиться с Мочкой… – он замялся.

– Я убью его. Он слишком опасен.

– Так, пожалуй, будет лучше. Даже для него. Знаете, мне кажется, он очень страдает после того, как покинул «Баторий». Потому и обезумел.

Уходя, Кутшеба еще услышал, как Таланин высказал свое мнение по поводу наемников, недостойных доверия. Майор будто мимоходом вспомнил о некоем князе Чарторыйском, который злоупотребил доверием великого царя Александра, хотя тот предложил ему должность министра. Не в первый раз кто-то из воскрешенных офицеров Кутузова, всё еще живущих воспоминаниями о войне с Наполеоном, старался убедить Новаковского, что марсианам лучше всего иметь дело с «настоящей Россией», чтобы вместе выжечь красную заразу, а потом отстроить прекрасный царский рай.

Конечно, Сара и Крушигор уперлись, мол, где Яшек, там и они. Довольный, что его ожидания относительно этой парочки оправдались, Кутшеба только велел им, чтобы они получили разрешение Новаковского, и вынудил их поклясться, что на время поисков Ванды они будут слушаться его. Великан только с третьего раза произнес клятву четко и без запинок.

Они взяли с собой кое-какие припасы и двинулись вслед за птицами, уносящими Мочку, неизвестного карлика и Ванду. Когда их нагнал Грабинский, отъехали они недалеко.

– С марсианином тебе было бы удобнее, – съязвил Кутшеба.

– Я, наверное, протрезвел, если еду с вами! – Грабинский криво усмехнулся. – Но я как-то полюбил эту девочку. И еще подумал, что вам не помешает присутствие кого-нибудь рассудительного.

От Кутшебы не укрылись многозначительные взгляды, которыми обменялись Сара и Крушигор, когда Грабинский говорил о своей симпатии к Ванде. По странному стечению обстоятельств, все ее любили. Она, разумеется, была милой, веселой девчонкой, но почему Сара и Крушигор так охотно согласились пойти с Кутшебой, а не стали уговаривать Яшека ослушаться приказа, как делали это раньше? Создавалось впечатление, что они готовы были пойти добровольно, даже если бы Кутшеба не брал с собой Яшека. Да и не только они. Мирослав заметил какое-то оживление среди обращенных волкодлаков, служивших Ростову. Даже маг Якубовского предложил своему господину принять участие в погоне.

Кутшеба подъехал к Шулеру, который опережал их всех. Бог загнал бы коня насмерть, если бы ему только позволили.

– Ну ладно, Шулер. А теперь выкладывай, кто на самом деле эта девушка.

* * *

Февраль 1970 года по старому календарю, пятьдесят пятый год Предела, восемнадцатый год Мира, Краков

– Я не знаю, кто ты, и, разумеется, не пытался докопаться до этого. Но хочу тебе кое-что рассказать.

На этот раз Корыцкий показался Кутшебе похудевшим, и его озадачили такие перемены, хотя причиной могло стать и улучшение физического состояния. Что могло так мобилизовать бывшего шпиона?

От него ушла жена? Кутшеба не заметил Малгоськи за барной стойкой.

– Ребенок, – объяснил Корыцкий, наблюдая за своим гостем взглядом профессионального разведчика, способного выведывать у людей их секреты, просто глядя им в глаза. – Не высматривай так. Ребенок у меня родился. Девочка. Без хвоста. Но я все равно не позволил назвать ее Басей. Будет Магдаленой, в честь моей матери. Теперь я могу перейти к делу?

– Сперва прими мои поздравления, папочка.