Мир миров

На драконье рычание сбежались стражники. Сразу же возле тайной тропинки появились люди, но Кутшеба с Шулером притаились между ветками растущего неподалеку каштана.

– И что теперь? – спросил бог.

– А теперь все только начинается.

* * *

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, над Вековечной Пущей

Битва между Вековечной и «Ягелло» подходила к концу. Три новые стаи птиц сделали то, что не удалось автоматным очередям: они разбили борт дирижабля. Часть птиц принесла с собой споры грибниц – разбуженные неестественным образом, они распространились по всему дирижаблю, разрастаясь и пожирая даже людей.

Они атаковали и погодника, но тот справился с ними, покрыв все свое тело электрическим полем, которое создавалось у него внутри. Тогда птицы забросали его желудями, из которых разрослись дубовые деревья. Их ветки сплели клетку вокруг демона, а корни врастали в борт дирижабля, вгрызаясь в его деревянные части и раздирая броню. В конце концов они разнесли борт и разломали «Ягелло» пополам. Хотя погодник уничтожал ветки молниями, птицы приносили все новые и новые желуди. Спасти «Ягелло» было уже невозможно.

Все это Кутшеба наблюдал в бинокль. Новаковский все-таки прислушался к нему, и «Баторий», используя всю мощь двигателей, удирал на север. Марсианин приказал подняться высоко, насколько это было возможно, чтобы удалиться от Пущи на максимальное расстояние.

– Погибли не все, – закричал Кутшеба. – Смотрите!

Обломки «Ягелло» еще держались на канатах воздушного шара, которому птицы и деревья не смогли причинить вреда. Вдруг там появилась какая-то фигура. В птиц снова ударили потоки огня. И прежде чем они пришли в себя после этой атаки, остов корабля и ближайшее пространство вокруг него окружил туман. Даже экипаж «Батория», который уже отошел на несколько километров, услышал рык Пущи, разозленной тем, что враг сумел ускользнуть.

– Аэроплан! У них там аэроплан! – марсианин вполне человеческим жестом ударил кулаком по колену, точнее по тому, что при всем его камуфляже должно было напоминать колено. – Они сделали это!

– Собрали на дирижабле самолет? То есть они современнее вас?

– Ну уж точно хитрее. Учитывая, что они скрыли это от меня! Господин Кутшеба, если бы они использовали его в борьбе с нами, всё наше преимущество растаяло бы в мгновение ока!

– Всё наше преимущество пойдет коту под хвост, если мы сейчас же не изменим курс! – Кутшеба указал на темный силуэт, который отделился от трупа «Ягелло» и явно направлялся к «Баторию». Хотя часть птиц всё еще неустанно прочесывала густеющий магический туман, Вековечная направила несколько отрядов на второй дирижабль.

– Мы быстрее, – настаивал марсианин.

– Я бы не был так уверен. А даже если и так, то Вековечная может завербовать птиц из других регионов и преградить нам путь. Господин Новаковский, вы меня наняли как эксперта именно по таким ситуациям. На север отсюда лежит сплошная Вековечная, которая граничит с Матушкой Тайгой. Мать Тайга – это другой организм, но, если мы разобьемся там, она выдаст нас Вековечной. И позволит ее эскадронам пролететь над собой, чтобы нас догнать, или даже поможет им в борьбе.

– Вы хотите лететь на восток?

– Вековечная не погонится за нами на территорию Революции, это точно.

– Это самоубийство!

– Поэтому мы летим на юг.

– Мы отдалимся от цели!

– Зато выживем!

Все замолчали, пока тишину не прервал Чус.

– Птицы приближаются, господин. Медленно, но уверенно. Они нереально быстрые. Они настигнут нас. Не скоро… если они не устают, то через десять или чуть больше часов.

– Вы видели, что они сделали с «Ягелло». Думаете, у нас есть шансы?

– Они устают! А мои двигатели – нет!

– Вы уже раз недооценили жителей этой планеты, – напомнил ему Кутшеба. – Может, не стоит повторять ту же ошибку?

– Я спущу на нее всё, что у меня есть, – вмешался Мочка, и, быть может, это перевесило. – Я убью ее! Сожру даже птичий помет Пущи!

– Курс на юго-восток, господин Чус, – решился марсианин. – Сматываемся отсюда в Дикие Поля. Двигатели на полную мощность. Господа, каждые полчаса я буду ждать в каюте ваших докладов. А пока что, извините, мне нужно удалиться.

Он вышел, а Чус и Мочка посмотрели на Кутшебу так, словно обвиняли его. В ответ он пожал плечами и тоже ушел с мостика.

В коридоре он встретил Грабинского. Опираясь о стену, снайпер попивал из солидной бутыли. Карабин стоял возле него, а в свободной руке он держал зажженную сигарету.

– Мы же и так упадем, правда? – бросил он, видя удивление Кутшебы.

– Может, чуток попозже?

– Ты хочешь укрыться на Диких Полях?

– Я знаю те места. Дашь сигарету?

– Сигарету – да. Водку – нет.

Кутшеба согласился на это условие.

– Смылись на самолете, да? – спросил после нескольких глотков Грабинский. – Сколько их там могло спастись?

– Двое. Максимум, трое. Я, кажется, видел троих. Я мало знаю о самолетах, но этот был небольшой. Наверное, летел пилот, чародей, который создавал туман, и главный, если он вообще был на борту.