Мир львинов

— Медведь тебя драл, что-ли? — недоуменно спросила она у штанов. — Два месяца назад только сшила!

Но штаны молчали, храня тайну хозяина.

— Мог бы и выбросить. — рассуждала Утя. — И тогда я, пожалуй, ничего бы не узнала… Жалко, совсем же новые штаны…

Она примерно догадывалась, что приключилось с мужниной вещью, но не хотела поднимать скандала.

Ну напились мужики, так почти весь поселок тогда на ногах не стоял — свадьба же! А то, что забрели нечаянно в ежевичные заросли и там наткнулись на диких пчел… Бывает! Зато как они от этих пчел драпали, просто загляденье! Очень бытро драпали — прям как трезвые! Львиня тихонько засмеялась своим воспоминаниям и потянула из кучи новую вещь… Ею оказась рубашка Варму, абсолютно целая.

— И как только он так аккуратно носит! — в который раз подивилась Утя. — Полгода таскает, а ни пятнышка не поставил!

Мысленно похвалив вараха, львиня отложила не нуждающуюся в починке вещь и вздохнула, разминая затекшую шею.

Лежащий на одеяле львинок заплакал — он проголодался. Утя подхватила сынишку на руки и дала ему грудь — малыш сразу же замолчал и жадно присосался. Гладя его крохотные, мягкие ушки, юная мать уыбалась светлой, полной любви улыбкой.

— Нори… — шептала она. — Нори — Нор…

Львинок насосался и заснул, и Утя осторожно уложила его обратно. Второй малыш пискнул и улыбнулся ей.

— А ты не хочешь кушать? — спросила его Утя. Ребенок продолжал улыбаться.

— Ты — красавец! — сообщила ему львиня. — Я тебя съем!

Сарши рассмеялся и задрыгал ножонками.

Чмокнув малыша в лобик, Утя собрала готовое к носке белье и отнесла в дом. Вскоре она вернулась и с тоской оглядела оставшееся — ей надоело шить.

— Почему у Мраха всегда все рвется? — спросила она у Сарши. — Опять рукав прожег!

Ребенок не ответил — он спал.

Утя с раздражением отбросила прочь недошитую мужнину рубаху и прилегла рядом. У нее слипались глаза. Задремав, юная мать не видела, как к одеялу приблизилась человеческая фигура. Наклонившись над детьми, красивый молодой охотник потянул Сарши к себе. Потревоженный младенец захныкал. Львия мгновенно проснулась и воззрилась на незваного гостя. Шерсть на ее загривке встала дыбом, сверкнули в недобром оскале белоснежные клыки.

— Положи ребенка на место! — прошипела она.

Охотник, прижимая к себе Сарши, испуганно попятился. О том, что именно произошло дальше, можно только догадываться. Скажу одно — охотнику очень сильно досталось от разъяренной матери. Утя не церемонилась, и перепуганный юнец бежал без оглядки, орошая кровью песок и истошно вопя на все стойбище. Его совсем недавно красивое лицо было располосовано глубокими царапинами, а под глазом наливался огромный синяк. Сарши, целый и невридимый, лежал в траве и возмущенно орал. Трясущимися от пережитого испуга руками львиня подняла его и унесла в дом; она догадывалась, кто подговорил этого глупца украсть ребенка, хотя и не имела прямых доказательств. Утя просто кипела от гнева.

— Арша поплатится! — сказала она себе, убаюкивая своего молочного сына. Малыш давно стал ей, как родной…

Вернувшиеся с охоты мужчины застали Утю в слезах. Юная мать вкратце поведала о случившемся. Варму пришел в ужас, и, забросив оружие в угол, бросился искать бывшую жену. Но Арши в поселке не оказалось — она исчезла вместе со своим дружком и еще несколькими молодыми охотниками.

Среди ночи Варму разбудил стук в дверь. На пороге стоял Ксар — юноша выглядел на редкость напуганным.

— Собирайся и уходи прямо сейчас! — выдохнул он в лицо заспанному вараху. — Или тебя убъют еще до утра!

— Арша? — понимающе кивнул Варму.

— Она самая! И сына забирай!

Человек льва растерялся — он никак не мог взять с собой Сарши — тот был еще совсем мал!

Маленькая пушистая ручка легла на его плечо — Утя стояла рядом. — Его тоже убъют? — спросила она тихо.

Ксар кивнул.

Львиня едва слышно зарычала и ощетинилась.

— Мрах! — позвала она звенящим от напряжения голосом. — Мрах, вставай!

Львин вскочил.

— Собираемся! — велела мужу Утя. — Только самое необходимое! Быстро!

Они покинули хижину еще до рассвета. Мужчина, вооруженный копьем, львин, львиня и двое младенцев растворились в предутреннем тумане, словно тени. Когда через пару лучин в их дом ворвались пьяные юнцы с дубинками, они были уже далеко…

Глава 8. Проводник