Мир, где тебя нет (СИ)

Коган навострил слух. Н-да. Разливается соловьём, расхваливая некую эльфийскую рукопись: уж такие там дивные образчики поэтики конца второго — начала третьего веков. В позднейшем списке, разумеется: по его, княжеским оценкам, пятого, не позднее середины шестого веков. И такая редкая ценность попала в его руки, ну что за удача. Сосед Г`винара не разделял его восторгов, такта ему хватало на односложные реплики вроде "гм" и "да неужели". Верх вежливости и удивительное самообладание, учитывая, что даже Когану хватило времени узнать, что этот господин придерживается радикальных взглядов касательно политики в отношении Синэвиаль. И лишь кандидат в наследники не простирает свои интересы дальше замшелых манускриптов. Эту ли неудобную тему приберегает Великий князь на закуску? Если так, то потребуется поистине ювелирное усилие: выгадать момент, когда благородное собрание взвеселит кровь, но ещё не перепьётся ко всем демонам.

А вино и впрямь подавалось отменное. Не вино — нектар. Кристалина повела носом над раззолочённым кубком, но под красноречивым взором Когана с досадой его отставила и показательно прикрыла ладонью, давая понять юноше-чашнику, что его услуги здесь не требуются. Разодетый в цвета великокняжеского дома мальчишка поклонился княжне и наклонил кувшин над следующим бокалом.

Застолье продолжалось, но кроме перемены блюд не ознаменовалось ничем примечательным. Разговоры велись по большей части приватные, сдержанно кляли эльфов, вновь доказавших свойственную их племени вероломность. И пусть Аксара в очередной раз льёт патоку и мёд в лживых заверениях, будто осуждает тех, кто нарушает перемирие и ставит свои низкие заблуждения выше королевской воли. Даже если это происходит не с её ведома и одобрения, значит, королева не способна навести порядок на собственных рубежах. Прошлись по принцу Рейнгальду. Ни у кого не было сомнений, что мелкий гадёныш ещё хуже матери-змеюки: та хоть умеет сохранять хорошую мину при плохой игре.

Коган сам не заметил, как захмелел, и изрядно тому удивился. То ли ослабел с дороги, то ли... из какой лозы, помилуй Хозяйка, производят здешнее вино?

Разговор неминуемо приближался к опасной грани — престолонаследию — и был виртуозно свёрнут какой-то байкой, вполне могущей послужить поводом к стычке куда масштабней давешней, достигни она слуха кронпринца.

Неприметно оглядывая залу, Коган ощутил, что взгляд неудержимо расплывается. Демиан медленно потёр бровь, словно у него разболелась голова. Или клонило в сон.

Согрейн послал Кристалине вопросительный взгляд. Она сумрачно качнула головой и указала глазами на свой невостребованный бокал.

Великий князь задумчиво смотрел в глубины собственного кубка, выточенного с большим мастерством из цельного агата. Кто-то, не сдержавшись, зевнул, поправ этикет. Вельможа за столом слева с грохотом уронил голову на стол, не успев даже подставить руки. Невольный слушатель лекции о эльфийской поэзии встал со своего места, локтём роняя кресло. Гаркнул, озвучивая то, о чём Коган уже и сам догадался.

— Измена!..

А ведь чашники слишком мелкие сошки, чтобы обращать на них внимание... просто руки без лица и голоса, подносящие напитки... Чашники обходили залу не абы как. Двое мальчишек подносили вино ведьмакам и одним и тем же авалларам, тогда как двое других обносили их соседей, пивших столько же, хмелевших меньше. Всё это пронеслось в мозгу Когана, пока он с проклятиями вскакивал на нетвёрдые ноги и хватался за край стола, чтоб не упасть прямо там. Где же раньше была его наблюдательность! И как, проклятые боги, он мог позволить себя отравить?

Аваллары валились снопами, не успев даже осознать произошедшее. Всё сплошь сторонники Великого князя, последние открыто заявлявшие о лояльности к правящей пересохшей ветви. В основном потомки древних родов; Коган знал их имена. Как почётно — принять смерть среди благородных дураков!

— Спасайся! — рявкнул Согрейн Кристалине, озираясь в поисках того, что могло послужить хоть каким-то оружием. Убивать разумных существ ему доселе не приходилось, но и умирать с пустыми руками — такого просветления он ещё не достиг.

Иллюзия, будто Кристалину не тронут, развеялась довольно скоро. Крис Ланадар, дохлого гралла ему на голову, шатался, не менее опоённый, чем сам Коган. Как же, родич Великого князя! Идиот проклятый!

Качаясь и встряхивая тяжелеющими головами, безоружные ведьмаки умудрились сгруппироваться. Со стороны упавших первыми доносился храп, а не предсмертная рвота, в связи с чем у Когана затеплилась надежда, что их всё же не отравили, а одурманили. Впрочем, нож под рёбрами нивелирует разницу.