Мир, где нет тебя

– Почему же всё так… – пробормотала она, а когда запнулась, Иван с удовольствием подсказал:

– Через одно место? Я тоже теперь об этом часто думаю.

Соня распахнула дверь, протиснулась в дверной проём, держа яркий обруч на талии.

– Я его нашла!

Лана дочке улыбнулась, правда, через силу. А Соня спрыгнула со ступенек на лужайку, попробовала его крутить, но хула-хуп, сделав оборот, упал на траву. Девочка не расстроилась, подняла игрушку, и предприняла новую попытку. Она улыбалась, радовалась, а Лана с Иваном за ней наблюдали. Вот только думали оба не об игре.

– Я расстался с Лесей, – сказал он негромко, специально для Ланы, прежде чем уйти. И ответа от неё не ждал. Сказал и пошёл к своему дому, Соню по волосам потрепал, проходя мимо. А Лане очень хотелось крикнуть ему вслед, что ей от этой новости совсем не легче. В свете сегодняшних событий.

И всё-таки Лана была очень рада присутствию при всём происходящем своей матери. Любовь Аркадьевна, по привычке, переключала внимание на себя, а сегодня даже брала огонь на себя, и когда они появились в доме Сизыхов этим вечером, она повела себя так, будто они были приглашены на ужин к старым друзьям-приятелям. Радовалась, улыбалась, и кинулась обнимать Тамару Константиновну. А Лана замерла на пороге, крепко держа дочь за руку. Смотрела на бывших свёкра и свекровь, только сейчас осознавая, сколько, на самом деле, лет прошло. И люди, которых она всегда безусловно уважала и любила, за эти годы не помолодели. Не постарели, нет, но у Тамары Константиновны появились новые морщинки, не печальные, а естественные, а Владимир Иванович поседел и стал, кажется, ещё серьёзнее и задумчивее. Или это специально для неё, в этот вечер?

– Как же я рада вас видеть, – совершенно искренне радовалась Любовь Аркадьевна, и всё же заставила бывшую родственницу улыбнуться. И даже внимание на неё обратить. Потому что до этой секунды Тамара Константиновна смотрела исключительно на Соню. Может быть зря, но Лана попросила дочку в этот вечер быть особенно нарядной и вести себя хорошо. Возможности принарядиться Соня обрадовалась особо, надела платье, купленное ей вчера Иваном, и наслаждалась только этим. Сначала долго крутилась перед зеркалом, даже когда Лана пыталась сделать дочке подобающую к этому платью причёску, а теперь время от времени теребила пышную юбку, чтобы слышать, как та шуршит. И вот теперь дочка выглядела, как настоящая принцесса, скромно улыбалась и готова была знакомиться с новыми людьми. Лана постаралась ей объяснить, что ужинать они идут к родителям дяди Вани, и необходимо произвести хорошее впечатление и их порадовать.

– Зачем нам их радовать? – спросила Соня, когда Лана помогала ей завязать бант на талии. – Они печальные люди?

Как тут не улыбнуться? Лана улыбнулась.

– Нет. Просто они сегодня вернулись домой с отдыха, устали с дороги, и нужно вести себя хорошо. Этим их порадовать.

– Я всегда веду себя хорошо. К тому же, в этом платье я прыгать и бегать не могу.

– Тоже плюс.

И вот теперь Соня старательно улыбалась новым знакомым, не замечая, что мать рядом с ней здорово нервничает. Иван же наблюдал за всем происходящим как бы со стороны, стоял и смотрел. В основном, на девочку. Потому что Соня выглядела настоящей принцессой, и это отчего-то заслоняло все переживания в его сознании. Он никогда не умилялся на детей, ему не было это свойственно, наверное, поэтому к своим тридцати трём годам всерьёз так и не задумался о браке и потомстве. А на эту девочку смотрел, и в груди что-то щемило. Может, потому что чувствовал своё, родное? Но это настолько сентиментальное чувство, что его даже анализировать не хотелось.

– Лана, что вы стоите? Проходите, – вдруг засуетилась Тамара Константиновна. Наконец, взглянула на бывшую невестку. – Мы, и правда, так давно не виделись. Вот так не собирались…

– Володь, ты раздобрел, – влезла со своим замечанием Любовь Аркадьевна, и даже хлопнула бывшего родственника по выпирающему животику. Владимир Иванович не возмутился, не удивился, но глянул красноречиво.

– У меня жена готовит хорошо.

– Нашёл оправдание. В нашем возрасте нужно о себе заботиться. О лишнем весе…

– Люба, сядь, наконец, – невежливо прервал её старший Сизых. Тоже на Лану с девочкой глянул. В его взгляде Лана заметила неодобрение, но он пытался его сдержать, изо всех сил.

После неловкой заминки, Тамара Константиновка подошла и Лану обняла. Шепнула той на ухо:

– Ты хорошо выглядишь.

Это был не комплимент, это была попытка поддержать. От мысли, что Ванины родители, как и половина страны, следили за новостями о её разводе по телевизору, стало и вовсе не по себе. Но Лана заставила себя улыбнуться.

– Спасибо. Вы тоже хорошо выглядите. Загоревшие. Как отдохнули?

– Хорошо, хорошо отдохнули… – рассеянно отозвалась бывшая свекровь, а её взгляд снова остановился на Соне, стал обеспокоенным. – А ты Соня?

– Соня, – с готовностью кивнула та, и вдруг протянула Тамаре Константиновне руку для приветствия, и серьёзно проговорила: – Очень приятно познакомиться.

Лана на дочку посмотрела, сделала страшные глаза и шепнула: