Мир, где меня ждут

— Да, — поскреб затылок Коган, — действительно, чушь какая-то получается. — Но тут волшебнику стало не до нелепых пророчеств. В разговоре с учителем он не заметил, как быстро пролетело время, и сейчас гигантские зачарованные часы обстоятельно и безучастно отбивали полдень. Разговоры стихли, как по команде, даже лебезящие перед Магистром Старшие внезапно смолкли, настороженно вслушиваясь в размеренные глухие удары. Слишком многое вдруг стало зависеть от боя часов. В огромном зале нависло тяжелое ожидание, каждый из присутствующих, вне зависимости от личного отношения к ученикам мастера Когана, напряженно гадал — вернутся или всё-таки нет? Замершие в нелепых, неоконченных жестах руки; застывшие в воздухе кубки, не донесенные до рта; широко распахнутые глаза, взгляды, устремленные в сторону широких закрытых дверей. И две воли, две силы, два желания, противоположные друг другу, скрестившиеся, словно неприятельские клинки — мастер Коган и Магистр. Кто-то из них сейчас неминуемо выиграет, а кто-то потерпит поражение. Всё зависит от того, распахнутся ли тяжелые створки при последнем ударе, возвестившем всего лишь о том, что солнце прошло полуденный рубеж. Но только не в этот раз. Девятнадцатый полдень летнего месяца урожая ознаменовался очередным позорным поражением для повелителя Теллариона. Потому что бесшумно повернулись на хорошо смазанных петлях величественные двери, ведущие в великолепный зал, и на пороге, в сопровождении растерянных, но явно довольных дежурных магов, появились ученики мастера Когана. Целые и невредимые. Трей немного смущенно улыбался, неловко чувствуя себя под прицелом стольких жадных неверящих взглядов, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним, чуть ближе к волшебникам и правее, застыл Демиан, словно сросся с каменными плитами под его ногами. Спокойный тяжелый взгляд безошибочно встретился с полыхающими безграничной ненавистью глазами Магистра. Молодой волшебник стойко принял на себя этот удар. Повелитель угрожающе-медленно поднялся со своего места, в гробовой тишине громовым раскатом взорвался в висках треск бокала, сжатого в руке Магистра. Величайший волшебник вперил свой полыхающий злобой взор на непокорного мальчишку, который каким-то чудом (не иначе при помощи злых сил!) вырвался живым и здоровым из отлично расставленной ловушки. Сидящие вокруг маги невольно задрожали — Магистр пустил в ход самое страшное свое оружие, ведь еще никто не выдерживал этого взгляда, сосредоточения его магической силы, сокрушающего все барьеры воли человека, подавляющего и разрушающего его разум. «Из когтей нарлага попал в логово граллов! — думали волшебники. — Вот ведь взъелся на парня… Теперь не отступит, пока не убедится, что он уже трижды мертв!» Жалели, переживали, но поделать ничего не могли.

Мастер Коган поднял голову, готовый увидеть любое. Но, к его вящему удивлению, Демиан, похоже, не собирался биться в агонии или падать бездыханным на каменные плиты зала. Учитель воспринимал немыслимые потоки силы, проносящиеся в застывшем воздухе, улавливал выставленные в ответ мысленные барьеры, колдовским шестым чувством «видел», как эти враждебные его воспитаннику волны бессильно откатываются назад, безвредные и неспособные не то, что убить Демиана, даже прорвать его защиту! Молодой маг попросту не подпускал к себе атакующие вихри, рассеивал их прямо на лету, и всё это безмолвно, незаметно, так, что по его спокойному лицу и расслабленной позе невозможно было сказать о том, что сейчас он сдерживает натиск величайшего в мире волшебника. Или… или всё же не величайшего?! Внезапная догадка острой иглой пронзила Когана. Но нет, не может быть! Это попросту нереально, ведь сам Магистр исключил подобную возможность. Или он всё же где-то просчитался, и нашлась какая-то незамеченная им лазейка? Но Законы были составлены на века… Об этом стоит как следует поразмыслить. Как-нибудь потом, когда его ученику не будет угрожать смертельная опасность, которая всё же существует, несмотря на невозмутимость и стойкую уверенность Демиана.