Мир, где меня ждут

Я испытал довольно сильный прилив ностальгии, который буквально заставил щемиться сердце, словно у меня умер ещё кто-то из близких мне людей. Просто… то время в универе было действительно спокойным и умиротворённым местом, когда войны как таковой ещё не было, никто не умирал в огромных количествах и никто ни с кем не воевал. Я не жалел о том, что начал, просто… Ностальгия, одним словом.

— А здесь спокойно, — оглянулась Эви, спрыгнув босыми ногами на траву. — Мне ни разу не удалось здесь побывать, хотя очень хотелось.

— Очень хотелось?

— Ещё до встречи с тобой, — пояснила она. — Мечтала сюда поступить, чтоб стать сильнее, но сам понимаешь, деньги, связи… — Эви вздохнула. — Другими словами, хотелось пожить беззаботной жизнью, порадоваться там обычной учёбе и так далее.

— Ну сейчас могла бы поступить, — заметил я.

— Очень смешно.

— Но ты реально слишком молодо выглядишь.

— Из твоих уст любая похвала звучит оскорбительно. Как тебе это удаётся? — недовольно посмотрела она на меня.

— Талант.

— Я вижу. Твой бы талант, да в нужное русло.

— Не говори как Констанция, — поморщился я. — Кстати, она тебя искать не будет?

— Не будет, — покачала головой Эви. — Так куда ты вёл нас?

— Вон туда, — указал я пальцем на здание вдалеке. Корпус музея даже отсюда было видно.

Успешно миновав охранников, которые водились здесь в малом количестве, мы добрались до упомянутого мной здания, которое не сильно и отличалось от других. По крайней мере по лицу Эви в свете луны я именно это выражение и видел. Но сам чувствовал какой-то зов что ли. Словно кто-то с той стороны стены зовёт меня.

Ох и зря же они меня зовут…

— Не хочешь заглянуть? — предложил я, кивнув на дверь.

— А что конкретно там ты хочешь мне показать?

— Зло. Абсолютное зло в чистом виде.

— Как ты? — хихикнула она, но увидев моё серьёзное выражение лица, тут же насторожилась. — Значит оно опасно?

— Смертельное говно, которое надо уничтожить, — пояснил я, подошёл к дверям и без зазрения совести пинком вышиб дверь. Плевать, если кто услышит, я тут всех сам угондошу, если потребуется. — Тук-тук, твари, я к вашему великому несчастью, вернулся. И я очень, просто пиздецки зол!

Я громко сказал это в тишину корпуса, где когда-то нашли смерть не один десяток замученных человек, но ответа не последовало. Только такое тихое эхо прокатилось по коридорам и затерялось вдали.

— Прячется, говно… — выругался я оглядываясь. — Ты только дверь открытой держи, Эви, а то мы отсюда не выберемся потом.

Вернее, выберемся, но долго будем плутать.

— Ты… уверен, что нам обязательно кого-либо звать? — неуверенно спросила она. — У меня мурашки по коже от этого места.

— Уверен, — кивнул я, жаждя насилия над всем, что движется, после чего крикнул в темноту. — Выходите суки, я вернулся!

И едва мой голос разошёлся по коридорам, как я и Эви услышали детский, мягкий и очень добрый голос. Он разносился просто откуда-то. Словно шептали сами стены.

— Вы вернулись, вернулись… Вы вернулись…

Он повторялся и повторялся, искажаясь, переливаясь, становясь отнюдь не детским, а уже сломанным, искажённым и просто страшным. Но локализовать его положение было невозможно твари на счастье, иначе я бы тут же туда явился бить ебальники. Я сюда пришёл не только уничтожить здание, но и сорвать злость на чём-нибудь. Я пришёл сюда беситься и крушить. Я пришёл сюда убивать. Здесь столько говна, что я теперь просто уверен, что мне полегчает. Теперь мне хватит этого.

Потому я просто обязан найти что-то, что можно убить.

— П-патрик? — пробормотала Эви испуганно, но я даже не смотрел на неё.

Я искал какую-нибудь тварь, что вылезет на меня.

— П-п-патрик! — уже испуганно пискнула Эви, указав пальцем на портреты, которые тянулись ко мне, становились объёмнее. А вон, на горизонте появилась статуя Давида. И…

Бинго! Кажется я сорвал джек-пот!

К нам очень медленно приближалось из тьмы, дёргаясь и неестественно двигаясь няшко — бледное стесняшко. Уже в прошлом убитое мной высокое бледное существо с длинными конечностями и чёрными дырами вместо глаз и рта. А с боку от него двигалось, словно сломанная марионетка, какая-то фигурка в балахоне.

Я аж готов был прослезиться от счастья и радости того, что увидел, двинувшись к ним на встречу и разминая костяшки.

Сука, я… я очень зол, я буду забивать вас очень долго, бляди. А потом буду забивать следующих тварей, которых найду в этом убогом месте…

— Идите сюда, сукины дети, я вернулся, как и обещал вам…

— И мы тебе очень рады! — разнёсся нечеловеческий весёлый голос молодой девушки, когда они бросились на меня.

Но они даже не представляли, насколько был рад я им. Наконец-то у меня появилась возможность безнаказанно сорвать на ком-нибудь всю свою ненависть, жестокость и безумие боли. Я хотел причинять боль, но не знал, где это сделать, я хотел убивать, но не было причины, я хотел искупаться в крови, но кандидатов подходящих не находилось. А тут вспомнил об этом чудесном, полном зла месте…

Я даже мечом не буду пользоваться — дам им фору и порву руками.

Глава 418