Мир, где меня ждут

Я шёл, наверное, около получаса через лес, который выглядел глухим, но на деле едва ли не являлся парком. Кстати, помню, после сражения у крепости произошёл ещё разговор с мужем Мамонты — Юсуфом. Не самый приятный разговор, который тем не менее прошёл довольно мирно, хоть и неприятно для меня.

Долбоёб высказал мне претензии, зачем было отправлять туда Мамонту.

Смотрел на меня тяжёлым взглядом из-под бровей, словно это я был виноват.

— Я даже похоронить её не могу теперь, — сказал он мне тогда. Некоторые от горя путают берега и забывают, кто они есть и за что им платят. Я едва не вышибил ему мозги после этих слов, чтоб напомнить, кого не могу похоронить я сам.

— И что? — взглянул я на него. — Тебя мне чо, обнять?

— Зачем?

— Зачем отправил её туда? Юсуф, ты теперь решаешь, кого и куда отправлять?

— У нас остался ребёнок. Без матери, — он обвинял меня. Я чувствовал обвинительные нотки в его голосе. И по глупости, не сдержавшись, я брякнул прежде, чем успел остановиться.

— У тебя хотя бы ребёнок остался. Смотри, чтоб у ребёнка после таких слов остался и отец.

Не хотел я выносить свою боль на всеобщее обозрение, но вынес. Просто в тот момент мне стало так тоскливо, что я просто не выдержал. Юсуф понял, что сказал — позже подходил извиняться, но ситуацию это не исправило, мне легче не стало. Вот если бы я его убил…

И почему люди думают только о себе? Считают, что им больнее всего? Типа самыми несчастными? Я даже не уверен, что Юсуф был искренен со мной в этом плане. Скорее всего для галочки попросил прощение. А ведь у него действительно жив ребёнок, когда у меня все померли, он это понимает!? Или ебанулся в конец?!

Идя по лесу и вспоминая это, со злости я схватил какой-то тяжёлый булыжник, поднапрягся и швырнул его в ближайшее дерево. Мышцы отозвались на это усилие приятным, немного успокаивающим напряжением. Булыжник с глухим стуком ударился об ствол. Вслед за ним полетел булыжник побольше, точно так же врезавшись в дерево. А потом ещё раз. И ещё.

Физическая нагрузка, как и крики с плачем имели одинаковый результат — становилось немного легче, словно вся энергия внутри находила выход. Потому, едва ли не крича, я начал хватать всё подряд и кидаться в стоящее передо мной дерево.

Не-на-ви-жу! Я блять ненавижу всё на свете! Чтоб всё на хуях крутилось! Чтоб блять все нахуй сдохли! Чтоб всё горело в огне и никогда нахуй не восставало из пепла! Как меня всё заебало!!! Все такие умные, охуеть просто! Тогда хули все блять ноют?!

Мысленно проклиная всё на свете, я бросал и бросал всевозможные вещи, словно выполняя зарядку. Или, вернее, разрядку, чувствуя, как вся негативная энергия уходит из меня, как и выносливость, которую я тратил на это бесполезное занятие. Обычно я бегал дохуя и больше, пока едва ли не падал, чтоб отпустило, но сейчас и это сойдёт. Так что летело всё: брёвна, камни… Эви…

— Отпусти! Отпусти! Не бросай меня в дерево! — запищала она, когда на ярости я подхватил следующую первую попавшуюся вещь, уже собираясь её бросить туда же, куда отправил все остальные. — Отпусти меня!

— Оу… привет, Эви, — слегка удивился я тому, кто оказался у меня под горячей рукой, опуская её на землю. Я так увлёкся процессом, что подхватил её, даже не задумавшись о том, что оказалось у меня в руках. — Ты… ты что здесь забыла?

В ночнушке: длинном белом сарафане до лодыжек и на лямках без рукавов, она выглядела маленьким жутким ангелочком посреди леса.

— Увидела, как ты идёшь в лес и решила проследовать за тобой, чтоб ничего не случилось. А ты меня чуть в дерево не бросил! — хмуро посмотрела Эви на меня. — Ты уже с ума сходишь?

— Увлёкся, — пожал я плечами. — Пар выпускаю. Ты так неудачно попала мне в руки…

— И помогает?

— Немного. Это знаешь, выпустить энергию, прокричаться или что-то в этом роде…

— Я знаю, о чём ты. Я обычно тоже занимаюсь подобным, когда хочется выпустить всю злость — магией стреляю или делаю какие-то бессмысленные, но тяжёлые вещи, однако… — она красноречиво посмотрела в сторону универа. — Я знаю, что находится в той стороне. Зачем ты туда идёшь?

— Надо закончить кое-какое дело, — совершено спокойно ответил я. — Завтра или послезавтра мы подойдём к замку, потому хотелось бы доделать все дела здесь.

— И… какое дело ты хочешь закончить в университете?

— Сжечь их музей, — не моргнув глазом ответил я, чем вызвал удивлённый взгляд Эви. Явно не этот ответ она ожидала услышать от меня.

— Но зачем?

Зачем? Ну… это тяжело объяснить.

— Я думаю, что иногда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — ответил я ей и махнул рукой. — Идём.

Мы дошли до забора, что вёл на территорию универа. Сейчас, ночью, если нам кто и повстречается, то только охранники, так что можно было не париться поэтому поводу.

Закинув Эви себе на плечи, я без особых проблем подпрыгнул, потянулся на заборе и перелез на другую сторону. Здесь меня встретили ровно подстриженный газон, поляна до корпусов без единого куста или дерева, которая совершенно не изменилось за то время, что меня здесь не было.