Мир, где меня ждут

— Я не стану другим, Мэйн. Я не приму твою сторону. И если мне будет суждено, я откажусь от королевства. Если у меня не останется выбора, то я не буду выбирать вовсе.

— Ты в этом уверен? Силь-силь умрёт, Митсуо. Её смерть будет на твоих руках, — предупредил Мэйн. — Ведь ты ради своих глупых идей жертвуешь той, кто тебя любит. Вновь умываешься в крови ради собственных идеалов. Ты не будешь лучше тех, кто до этого убил всех жителей.

— Неправда, я никогда не опущусь до этого. И если я присоединюсь к тебе, то крови будет ещё больше. Я буду верен себе и никогда не приму твою сторону, — сказал Митсуо, чувствуя, как плачет, подписывая Силь-силь смертный приговор. — Я верю в своё дело, в то, что можно всех спасти без такого насилия, что бы ты не говорил. И буду сражаться за него даже против всего королевства. Мне не нужно ничьё попечительство. Даже когда все перестанут верить в него.

Как однажды в прошлом, потеряв мать, которая погибла от рук преступников, он поклялся, что всегда будет защищать слабых и бороться за справедливость. У каждого есть своя история, что делает из нас человека, которым мы стали. Предательство, смерть, боль, ненависть, презрение, случай… Митсуо верил, что можно изменить мир не тиранией и насилием, но поступками и правильным путём. Не таким методом, который предложил антигерой.

— Сколько же пафоса… я сейчас проблююсь… Ладно, герой наш отважный, тогда скажи это Силь-силь, Митсуо. Если ты действительно такой непробиваемый долбоёб, просто скажи ей, что ты выбираешь свою идиотскую идею. Давай же? — ухмыльнулся антигерой. — Если ты герой, имей смелость сказать своей подружке это в лицо.

— Прости меня, Силь-силь, — пробормотал Митсуо.

— В-в-всё в порядке… ты лучшее, что случалось со мной и с нашей командой, — улыбнулась сквозь слёзы Силь-силь.

— Это твой последний ответ, Митсуо? Я предлагаю тебе бороться за то, во что ты веришь, за людей, которых угнетают, за тех, кому требуется помощь. Ты можешь всё изменить и жить рядом со своей девкой. Ты ведь такой же, как я. Просто подумай без этой сраной белиберды в твоих мозгах.

— Нет… — покачал головой Митсуо. — Я не такой, как ты. И не стану таким. Может мы и боремся за одно и то же, но методы у нас разные. Потому я никогда не последую за тобой. Даже если остаток жизни мне придётся страдать.

— Какой же ты дебил, Митсуо. Ты мудак, который верит в сказки… — вздохнул Мэйн и выстрелил.

Раз, другой, третий. Он выпустил весь барабан, который до этого зарядил заново. И от каждого выстрела тело Силь-силь вздрагивало.

В конечном итоге, человека делает его выбор, а не идеи, мысли или внутренний мир. Многим этого не дано понять.

Глава 390

Грохот выстрелов расходился в разные стороны эхом, постепенно угасая и распугивая птиц и стервятников с ближайших ветвей.

Только когда раскаты хлопков стихли, Митсуо открыл глаза. К своему стыду, он не смог смотреть на это, позволив себе эту сиюсекундную слабость. Он бы просто не смог жить с этой картиной дальше, которая бы повторялась потом в его сознании раз за разом. Раз за разом смерть последней из его отряда, которую он мог бы спасти, если бы не его понимание, насколько это было бы неправильным. Из двух зол он выбрал наименьшее, тем самым замарав свои руки в крови человека, которого мог спасти.

Силь-силь лежала в центре улицы, свернувшись комком и уже не двигаясь. Глядя на неё, Митсуо задрожал, с ненавистью глядя на антигероя напротив себя. Если Мэйн хотел сделать из него чудовище, то у него почти получилось. Если хотел заставить возненавидеть всё на свете и пуститься во все тяжкие, то у него это почти вышло.

Почти.

Потому что он знал, каким бы не хотели его видеть его родные и близкие люди. Каким бы не хотел видеть себя он сам.

Любого человека можно сломать. Но ломать надо правильно, иначе ты рискуешь его сделать взамен сломленного человека или крепче, или чудовищем. Митсуо поклялся, что никогда не станет последним, что бы ни произошло. Что бы ни случилось, его боль и ненависть не обрушатся на других.

— Теперь ты видишь цену настоящей веры в своё дело, не так ли, Митсуо? Видишь, чего стоит идти до конца ради того, во что ты веришь, и каково жертвовать всем? Однажды тебе действительно придётся решить, готов ли ты отдать всё ради собственной веры в добро и остаться тем, кто ты есть.

— Вряд ли к тебе это будет относиться, Мэйн, — тихо ответил Митсуо. — После всего, что ты сделал… Особенно сейчас, когда убил её ради всего этого дерьма. Силь-силь была последним, что…

— Убил последнюю? Ты ебанулся, тупой даун? — обиженно ответил антигерой. В его голосе слышалось негодование и обида. — В смысле блять, умерла. — Он подхватил с земли камень и бросил его в тело. — Поднимайся, глупая дрянь! Ты ещё не умерла, так хули как трупак застыла в центре улицы?! Вообще охуела меня так подставлять?!