Мир, где меня ждут

— Не обессудь, герой. Мы лишь выполняем свой долг и убиваем тех, кто является нашими врагами, — Митсуо молчал, опустив голову и смотря в землю перед собой. — Поэтому можешь идти и спасать милых дам, в борьбе с настоящим злом мы справимся сами.

В его голосе слышалась насмешка. Главный поднял руку, чтоб дать отмашку, но так и не опустил её. Митсуо молниеносно схватил её.

— Если ты опустишь её, то уже никогда не сможешь поднять обратно, — тихо произнёс Митсуо, подняв на него взгляд. — Сделай это, и деревню уже никто из вас не покинет.

Он отпустил руку солдата и отошёл на шаг назад, красноречиво перехватив поудобнее меч и сняв со спины щит.

Главный потерял всякое спокойствие, чувствуя жажду убийства от героя. Что-что, но вот становиться его врагом он не хотел. Как и не хотел ударить в грязь лицом отступив.

— Это измена, герой.

— Если такова справедливость этого королевства, то лучше я умру изменником, чем её подданным, — тихо произнёс он. — Можешь выполнить свою работу, но имей в виду: я выполню свою, и как всегда, выполню её очень хорошо.

Главный очень сильно колебался. Даже будучи высокоуровневым, он прекрасно понимал, что герой убьёт его без особых проблем. Даже если сейчас все тридцать человек навалятся на него, слишком мала вероятность, что они выживут, учитывая то, что здесь много открытого пространства и им негде зажать героя. Да даже если бы они его зажали в угол, с такой бронёй и набором способностей у него были сомнения в своей победе.

В конечном итоге в борьбе между гордостью и страхом победил страх.

Аккуратно, словно боясь взвести детонатор, он опустил руку, а не махнул ей, чтоб отдать приказ.

— Отпустите её, — громко сказал он солдатам. — Мы здесь закончили, уходим, — после чего уже тише сказал герою. — А что касается тебя, герой, все узнают о том, что здесь произошло. И даже твой статус…

— Ещё слово, и ты присоединишься к остальным покойникам, — произнёс очень низким голосом Митсуо, и тот буквально проглотил последние слова, дёрнулся как от пощёчины, отвернулся и двинулся в сторону территорий Фракции Дня, больше не бросив и взгляда на героя. Все остальные солдаты, словно зашуганные дети, толпой потянулись за своим командиром, стараясь держаться как можно дальше от взбесившегося героя.

Глава 389

Через десять минут от солдат не осталось и следа. Только их спины мелькали в лесу, блестя на солнце бронёй. Они ушли; некоторые испуганно оглядываясь на героя, словно боясь, что он бросится на них. Покидали деревню с таким видом, словно ничего не произошло, и герой набросился на них ни за что. Казалось, что они даже не поняли, что сделали здесь. Словно нечисть вообще не считалась у них за людей в общем смысле этого слова.

В живых здесь теперь были только Митсуо и маленькая арахна, плачущая и вытирающая слёзы кулачками. Иногда она поглядывала с надеждой на непонятного мужчину, ждала, что ей помогут, что её защитят, ведь он уже заступился за неё. Но в то же время боялась, что он поступит с ней ровно так же, как и другие поступили с тем мальчиком. Ведь он тоже был человеком, а такие не знают пощады.

А Митсуо всё продолжал молча стоять, смотря в никуда. Погружённый в свои мысли, он мало чего замечал. В голове всплывал разговор с Мэйном, когда тот сказал, что неугодными станут недовольные, те, кого притесняют. Сказал, что это уже происходит. И что герой сам защищает фракцию, которая убивает обычных людей, и, как следствие, тоже причастен к этому.

В конечном итоге, действительно, за что он борется? За добро?

Или за точку зрения?

С точки зрения, эти все люди — враги; конечно, это естественно. Но враг врагу рознь. Ведь в реальности это обычные жители. Не их вина, что их налоги идут на содержание армии и на войну с Фракцией Дня. Хотя сейчас, глядя на случившееся, невольно появляется вопрос, а может действительно есть причина ненависти у нечисти к Фракции Дня?

Митсуо, не имея ответа на этот вопрос, оглядывал тела вокруг себя с какой-то внутренней болью: голову женщины, что откатилась в сторону от тела, мальчишку, наверное, младше шести с перерезанным горлом. Девочку с задранной юбкой и кровью не только в районе сердца, но и на бёдрах между ног. Женщина, точно с такой же задранной юбкой…

Если всё перечислять, потребуется несколько листов, и от каждого тела его сердце сжималось всё сильнее и сильнее. Их убили только за то, что они живут на территории врагов и не похожи на людей, что не помешало их изнасиловать. И даже если они были соучастниками, дети тоже это заслужили?

Митсуо знал ответы на эти вопросы лучше, чем кто-либо ещё. Он не раз видел последствия налётов разбойников, и они ничем не отличались от этого места. Тогда в чём разница между разбоем и тем, что произошло здесь?

На его счету была не одна отнятая жизнь. И не одно увиденное преступление против людей. И каждый раз он убивал виновных, карал, и наказывал за то, что они сделали. Он нёс правосудие убийцам и насильникам. Казалось, что он точно знал, что хорошо и плохо, а теперь… Что он видит теперь? Как те, кто борются за добро, сами творят зло.