Мир Феликса (СИ)

— Давно вы здесь работаете? — Снова зацепил ее я, едва она решила продолжить путь.

— Два года, а что?

Я не знал, как задать вопрос, но думать было некогда.

— Вы не заметили никаких изменений в коллективе за последние пару месяцев? — Вышло слишком прямолинейно, но мне было уже все равно — она не помнила меня, и вскоре забудет снова.

— Вы спрашиваете, слежу ли я за новыми сотрудниками? — На ее лице я встретил смятение и этим снова убедился, что сделал правильный вывод: она была настоящей.

— Нет, не совсем. — Я издал непроизвольное зажатое мычание. — Я имею в виду тех, кто давно работает. Не менялось ли их поведение в последнее время?

— Даже не знаю… — С неловкой улыбкой ответила она. — По-моему, все в порядке. А почему вы спрашиваете?

Тут я понял, что пора выйти из разговора, я невольно изобразил туповатое выражение лица и увел взгляд как можно дальше в сторону.

— Если честно…, - я вмиг изобразил подчёркнутую самоиронию, — я просто не придумал ничего лучше, чтобы завести разговор.

«Покатит», — с облегчением подумал я.

— Получилось неплохо. — Она улыбнулась, не то с одобрением не то с пониманием, так или иначе, я ловко выкрутился из неловкой ситуации, мое мастерство конспирации перешло на новый уровень.

Короткий разговор с Любой придал мне уверенности — он вывел меня из безопасной зоны в самое пекло, весь оставшийся день я провел в том же духе: я намеренно заводил неудобные беседы, интересовался у коллег, как идут их дела, попутно вспоминая о них все, что открывалось в памяти. В столовой я подсел к девушкам из отдела закупок и органично влился в их беседу, меня даже не беспокоило, что кто-то из них, а может быть, все, были мужиками в своем сознании. Но, надо сказать, это не бросалось в глаза, общество Феликса было разнообразным, пусть у всех был один темперамент, они исправно играли свои роли: женщины были женщинами, менеджеры были менеджерами, учёные — учёными, каждый был на своем месте, и лишь наблюдая за ними издалека, я видел общество, порожденное гениальным и страшным разумом, эффективное, слаженное, не как стая, но как машина, где каждая деталь заменима.

Освоившись за пару дней в коллективе, я начал эффективно размышлять о деле. Две невыполнимые, на первый взгляд, задачи, склад знаний троих учёных в голове и армия врага вокруг — в этой безумной реальности исход был совершенно непредсказуемым. Что делать и с чего начать, я не имел понятия, в голове не было ни малейшей идеи для следующего шага. Я сидел в просторном и безлюдном офисном пространстве и, закинув голову, мысленно собирал перед глазами все, что я знал о пси-вирусе и о респираторных инфекциях. «Сцепить популяцию физически…», да этот вариант был самым логичным, но он порождал два больших вопроса: как повлиять на эволюцию вируса, чтобы достичь такого эффекта, и как заставить популяцию расцепиться при попадании в мозг, ведь мы помним, что каждой особи нужно занять свое определенное положение в сети нейронов. Когда петляние вокруг одной идеи начало казаться ментальной ловушкой, я вспомнил о том, как нужно поступать всякий раз, когда поиск заходит в тупик: делать шаг назад. Даже если это значит оставить плоды упорной многодневной работы, нужно уметь бросить все и вернуться туда, где поиск начинался, чтобы вновь увидеть гору издали и, может быть, разглядеть другой путь к вершине. Благодаря этой идее, я дошел до очень простой, но очень важной мысли: мой антивирус вовсе не обязан повторять социальную структуру вируса Феликса, более того, он вообще не обязан быть социальным. Это означало, что я должен был отложить в сторону вопрос воздушной передачи и вплотную заняться проблемой номер два — созданием антивируса. Признаюсь, эта задача пугала меня ещё сильнее; то, что сотворил Феликс, даже учёному казалось какой-то неведомой магией, и я должен был эту магию постичь и одолеть. Первое, что я сделал после этого решения — продолжил писать дневник. Не знаю, выберусь ли я из этой западни, но те, чей разум уцелеет, должны узнать правду.