Мир без Солнца

Дугин мыслил куда более рационально и хладнокровно. В отличие от шефа, он понимал, что полковник Глант мог позволить себе арест кого-то из участников экспедиции только в том случае, если произошло действительно нечто из ряда вон выходящее.

— Каковы причины нашего ареста? — спросил он у лейтенанта.

— Арест произведен в целях обеспечения безопасности, — ответил тот.

— Какая, к лешему, безопасность! — заорал, подавшись вперед, Майский. — Вам всем нашивки посрывают за такую безопасность! Почему закрыли выход из Лабиринта, когда в нем находились люди? Почему убрали охрану и техников? Почему?..

Лейтенант поднял руку с открытой ладонью, предлагая прекратить бессмысленный разговор.

Но не сам по себе жест, а выражение лица офицера — смертельная усталость и полнейшее безразличие ко всему, что говорил ученый, — заставило Майского умолкнуть на полуслове.

— Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, — спокойно произнес лейтенант.

— И это все, что вы можете нам сказать? — спросил Дугин.

— Да.

Офицер сделал знак солдатам, стоявшим за спиной ученых, и те тут же подхватили их под руки. Еще один десантник поднял лежавший у ног Дугина кейс с лямками и легко закинул его за плечо.

Их потащили к выходу. Майский попытался оказать сопротивление, но справиться с двумя дюжими десантниками, да к тому же еще когда руки скованы за спиной, ему было явно не под силу. Солдаты, державшие ученого под руки, как будто даже и не почувствовали его судорожных телодвижений.

— Успокойся, Антон, — посоветовал Майскому Дугин, которого вели следом за профессором. — Не знаю, что нам инкриминируют, но, надеюсь, расстреливать на месте не станут. Доставят на станцию, а там уж разберемся, в чем дело.

— Это мерзко! — обернувшись, крикнул через плечо Дугину Майский. — Мерзко и унизительно! Я ученый с мировым именем! И никто не смеет заковывать меня в наручники, не давая при этом никаких объяснений! — Во все горло, так, чтобы было слышно всем, Майский проорал: — Я этого так не оставлю! Вы у меня все еще попляшете!..

— Ты обратил внимание на то, что все они ведут себя совершенно одинаково? — обратился десантник, поддерживающий Дугина за левую руку, к тому, что держал его за правую.

Второй десантник в ответ что-то промычал.

— Лично к вам я не имею никаких претензий, — как можно более дружелюбно обратился к сопровождавшим его солдатам Дугин. — Я понимаю, что вы всего лишь выполняете приказ. Если вы не против, я хотел бы задать вам пару вопросов.

Дугин сделал паузу, ожидая хоть какой-то реакции на свои слова, но никакого ответа не последовало.

— Отлично, — улыбнулся Дугин так, словно оба десантника с радостью согласились с ним побеседовать. — Нас собираются отвезти на станцию?

Молчание.

Спустя несколько секунд десантник слева, не глядя на Дугина, негромко произнес:

— Мы и так на станции.

После такого ответа на свой первый вопрос Дугин забыл, какой собирался задать вторым. Если то, что сказал десантник, не было образчиком армейского юмора, который Дугин никогда не понимал, то это означало… Что-то это непременно должно было означать, только вот что именно, Дугин никак не мог взять в толк. Почему-то ему казалось, что все происходящее связано с тем, что они с Майским видели на кинопросмотре, который устроил для них Лабиринт. Нужно было только немного постараться и отыскать связующую нить между тем, что они видели на экранах, и тем, что происходит с ними сейчас.

Пока Дугин пытался разобраться в своих мыслях, в которых царил полный кавардак, Майский продолжал поливать конвоиров отборной бранью. Не обращая на это ровным счетом никакого внимания, конвоиры вывели обоих ученых в полутемный коридор. В отсветах тусклого красноватого света, просачивающегося через круглое окно, Дугин увидел прикрепленную к стене табличку: «РХ-183. 2-я экспедиция». Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что они действительно находятся на станции. Наверное, это был казарменный корпус, в котором ни Дугину, ни Майскому прежде бывать не доводилось.

— Почему так темно? — спросил Дугин у своих конвоиров.

Ответа не последовало.

Пройдя по коридору, они свернули налево.

Шедшие впереди остановились перед тяжелой железной дверью, в которой было прорезано лишь одно узкое окошко. Один из десантников стукнул в дверь прикладом трассера. Окошко приоткрылось наполовину. Дугин не смог рассмотреть, выглянул ли кто из него, но спустя какое-то время загромыхал дверной запор.

У Дугина появилось очень нехорошее предчувствие. Даже Майский, находившийся на полшага впереди своего коллеги, на время приумолк.

— Где мы? — спросил у конвоиров Дугин.

— Гарнизонная гауптвахта, — едва слышно ответил один из десантников.

Ну для того, чтобы понять, что означает визит на гауптвахту, Дугину не потребовалось много времени. Было ясно как день, что их с Майским собираются посадить в камеру.

— Послушайте, — слегка повысил голос Дугин, — я хочу видеть руководителя экспедиции.

С таким же успехом он мог обращаться к металлопластиковым переборкам.