Мир без хозяина

“Я есмь Алеф и Йод, Восхождение и Исход, Ведущий и Замыкающий, – но не узрел в глазах их прежнего трепета. – Я есмь Разрушающий Себя всякий раз, как создаю для вас бытие, дабы могли вы жить в блаженстве и пребывать в благодарности за жертву мою. Но столь много слышал я в молитвах ваших о творимых в дарованном вам Царстве беззакониях и несправедливости, об укоризне и несовершенстве слепленного мною мира, что решил: мир сотворяемый, мир новый, вы властны дополнить и изменить по воле вашей, сгладить огрехи мои, ибо жить вам вместе в одном доме с именем моим в сердцах ваших, дабы мог я отыскать вас, когда наступит время распада сфер. Внемлите! Законы, данные мною Царству вашему, просты. Их запишите на сосуде, передав в точности, как поведаю я, или же дополните, как велит сердце ваше, по ним живите и благоденствуйте; я же слеплю из глины, в сосуд сей помещённой, мир, и будет он тем, что вы запишите на стенах сосуда. Вот Слово моё: Вам Заповедь единая – не возьми чужого, ибо всё прочее исходит из неё, и сохранивший её в душе да сохранит силу вершить; нарушившему её – один грех, один позор, и наказание – одно. Храните историю вашу, не тая, ибо в ней – все ошибки прошлых деяний ваших и ответы для деяний будущих; наставляйте юных, говоря: вот, так было в прошедшем, и так может случиться в веках грядущих. Вы все есть дети Кадмона, и вы есть Кадмон, а посему в равной мере даруйте милосердие друг другу, и детям своим, и детям ближнего своего, ибо нет для вас никого чужого. Прибывшего к вам с мечом обнажённым предайте суду справедливому, направив меч его на сердце его; иных же, шедших за ним, милуйте и перекуйте мечи их на орала, и отпустите на поля вольные, ибо одурманены были головы их речами того, кто шёл впереди. Признайте богов их, и отведите место в городе вашем для храмов их, ибо все боги едины, и в каждом из них заключена часть света моего и часть Обратной Стороны, что есть неотъемлема; и пусть не будет ни страха, ни осуждения в том, чтобы пришёл кто к одному храму в первый день, а в другой – к храму иному. И славьте праздники, кои вольны назначать вы в любой из часов, и поступки прежние воспойте в стихах хвалебных, и запечатлейте их на полотнах живописных, ибо в них заключена радость моя; и мудрость великую сделайте мудростью прекрасной, звенящей струнами и кружащейся в танце. И жёны ваши, и дочери, пускай разделят с вами ликование ваше, и да не убоятся они, ибо все они в равной мере прекрасны, и да не обретёт ни один муж искушения в том, чтобы пасть. А те недостойные деяния, что не успели своечасно схватить и пожрать сторожевые псы, осмейте, и простите великодушно того, кто совершил их, ибо не злой умысел его вёл, но иные ветра, прорвавшиеся из-за Скорлупы. И царствуйте сообща в граде едином, и правители ваши пускай шествуют один за другим, как жаждет того время, пока пыль дорог не сменится мрамором белым, и ноги ваши станут нести не грязь, но ветер путешествий. И ждите покорно прибытия Царя Царей, ибо лишь с приходом его сумеете вкусить плода, что даст вам всяческий ответ”.

Так сказал я им, и передал в руки их перо птицы-предвестника, царственной гамаюн, и ушёл, дабы присутствие моё не наполняло сердца их страхом и предвзятостью в часы священного писания; но, одолеваемый заботой о великой процессии, оставил при них керубима бестелесного, а потому незримого дня очей их, чтобы тот поведал мне позже о словах, начертанных ими.

И первым брал перо Законотворец, и говорил он: “Все заповеди есть одна, и звучит она “Не возьми чужого”. Но судить тем проще, чем заповедей больше, потому как ни одну вину способен нести на себе виновник, но множество”, – и разделил Законотворец один закон на десять, и вывел по десять младших пороков из десяти великих.

Вторым из тех, кто волю мою изъявлял, был Летописец: “Да будет записана всякая история, да будет рассмотрена она с различных источников и многих точек зрения. Но мудрость, в историях тех сокрытая, есть грозное оружие, и потому сохраню я в тайне часть событий, а часть – истолкую иначе, чтобы владеть ими, и раскрывать по усмотрению своему, и направлять знания тайные подобно острому клинку”, – и передал перо он Матери, преисполненный чувствами главенства над прочими.

“Прекрасны сыны человеческие, и равенство их я признаю всецело, – писала она. – Но один прекрасней и дороже остальных; тот, что из чрева моего вышел. И будет он править над остальными, и жизнь его единственную сберегу я от гибели, случайной или намеренной, и пусть платой за её спасение будут тысячи других”.

Такие письмена оставил на сосуде Триумфатор: “Да будет побеждён пришедший к нам с мечом. Но будут обезглавлены также и воины его, и семьи их обескровлены, ибо не различаю я виновности одного от многих. И будут дети их при нас рабами, и прочие народы, выказавшие непокорность, да познают гнев мой, ибо только страшащийся да не поднимет оружья своего”.