Мир Авиации 2006 01

4* Редкий случай нетрадиционного использования Ил-2, совершенно не приспособленного к ночным полетам. В конце лета 1943 г. полку, базировавшемуся около ст. Должанская, стала досаждать тройка Не 111, регулярно прилетавших в 9 вечера и беспрепятственно бомбивших аэродром и станцию. Пунктуальность немцев их и подвела. В конце концов, наиболее опытные летчики капитаны Ф. Безуглов и Ф. Тюленев в глубоких сумерках взлетели на одноместных Ил-2 и, заранее набрав заведомо большую высоту, стали барражировать на вероятном маршруте следования «бомберов». Безуглову удалось-таки их обнаружить, догнать на снижении и, вклинившись в строй, «завалить» ведущего. Чудом сели при свете костров. На «Иле» Безуглова насчитали до сотни пробоин. Ночные визиты Не-111 прекратились, но «Ил» Безуглова (это была «девятка», на которой М. Гареев начал воевать в Сталинграде) пришлось списать.

Слева направо: мл. л-т А. Ахметов, л-т Г. Надточиев, неизвестный (м-р, стажер из Военно-воздушной академии), ГСС а. л-т Л. Павлов, а. л-т М. Гареев. Таврия (скорее всего – аэродром Должанская), осень 1943 г.

Подвеска бомб под Ил-2 76-го гв. ШАП. Таврия, зима 1943/44 гг.

Для молодых пилотов, по воспоминаниям М. Гареева, бои на Миусс стали серьезным испытанием. Во-первых, никто не имел опыта боевого применения двухместных «Илов»: на всю дивизию было буквально несколько летчиков, успевших повоевать на таких машинах зимой 1942/43 годов. Во-вторых, пилоты (даже тс, кто воевал в Сталинграде) не имели опыта воздушных боев, а немцы на «Миус-фронте» задействовали против полков 1-й гв. ШАД довольно большое количество Bf109G. При этом истребительное прикрытие («Илы» 1-й гв. ШАД прикрывали в основном «Яки» 6-й гв. ИАД) было, как правило, недостаточным (если вообще было). М. Гареев вспоминал, что обычным делом было, когда группу из 8- 12 Ил-2 прикрывала пара «Яков». При этом советские истребители из-за малого запаса горючего зачастую «вели» штурмовиков только в один конец – до немецкого переднего края. Более того, ради атаки какой-либо подвернувшейся воздушной цели истребители могли даже оставить прикрываемых. «Мессера» же старались атаковать «горбатых» на отходе, когда штурмовики уже расходовали большую часть боекомплекта и были потрепаны огнем МЗА (автоматических зениток калибром 20-37 мм, которые в советской литературе почему-то окрестили «эрликонами», у немцев, по воспоминаниям М. Г. Гареева, всегда было полно – и стационарных, и разного рода «ЗСУ» на грузовиках, полугусеничных тягачах.

БТРах, причем потери от МЗА у «Илов», работавших на малых и предельно малых высотах, были па порядок выше, чем от истребителей). Обычно 1-2 пары Bf 109G ходили «ножницами», стараясь атаковать «Илы» сзади-снизу (где стрелок ничего не мог сделать), уничтожая, в первую очередь, отставшие от строя или поврежденные машины. При этом «мессеры» редко проводили более двух атак: ведущий пары старался поразить «Ил» с какой-либо одной стороны или убить стрелка. В последнем случае безоружную машину добивал ведомый. Для защиты от таких атак М. Гареев и А. Кирьянов придумали и отработали прямо-таки акробатический прием: по сигналу стрелка пилот вводил машину в глубокий крен и зашедший снизу истребитель неожиданно для себя оказывался в зоне обстрела заднего УБТ. Однажды таким способом им удалось «срубить» зашедший под хвост «мессер».

Потери, по словам М. Гареева, были тяжелыми, особенно много погибло необстрелянных экипажей из числа прибывших весной 1943 г. В ожесточенных драках с «мессерами», где приходилось уповать только на себя (на огонь передних пушек, стрелка и маневрирование на предельно малых высотах), к пилотам пришла нехитрая истина: «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Именно с лета 1943 г. штурмовики 76-го гв. ШАП стали вырабатывать некоторые характерные тактические приемы.