Мёртвая жизнь

Захар подумал, что именно в том коридоре, примерно в том же самом месте, он пытался остановить вылезшего из чрева «Либры» доктора. Но Грац выглядел куда более здоровым, чем внеземелец. Он вообще вполне нормально выглядел, если бы не тот странный взгляд, от которого пробирал озноб.

– Ты полагаешь, на избиение Люциан тоже согласился добровольно?

– Какое избиение?

Ничего похожего на следы побоев Захар не видел на теле Лившица. Но…

Пытался ли он их найти? Конечно, нет. С чего бы он стал делать это? Но он видел другое – отчетливые свежие ссадины на костяшках пальцев Граца. Тогда он решил, что Станислав зачем-то колотил кулаком что-то в своей каюте. Именно там Захар и застал его в странном виде. Это произошло в тот день, когда кибертехнику вздумалось проверить спинтронику «Зодиака».

– Обычное, кулаками. У нашего капитана ручищи что надо – с таким не сильно-то посопротивляешься. Люциан хотел остановить Граца, у Лившица был какой-то прибор, он собирался что-то запустить на «Зодиаке» и взять контроль над кораблем и командой в свои руки. Но разве Грац мог допустить смену власти? Он же никого никогда не хотел слушать, у него на все свое мнение. С самого начала. Он хотел забраться внутрь этого булыжника любой ценой, он хотел получить всё.

– Он, похоже, уже побывал там, – тихо пробормотал Захар. Слова слетели с его губ сами собой, он думал совсем о другом.

Хотел ли Грац еще чего-то от Хозяина Тьмы сейчас, после того как побывал внутри объекта?

Что он там делал? Станислав наотрез отказался рассказывать об этом. И еще он отчего-то постоянно мял кисть правой руки, которую прятал под полами одежды. Словно она замерзла.

Перед внутренним взором кибертехника возникла туго переплетенная вязанка каких-то омерзительных красных жгутов, исчезающих между нагромождениями, похожими на изъеденные червями скалы. Что это было? «Зодиак» сказал, что картинка с датчика рукава скафандра попала в его, Захара, вирт-эфир случайно. Что показывал этот датчик? Видеотрансляцию или виртуальное построение какой-то иной информации?

Произошедшее не могло быть случайностью. «Зодиак» полностью контролировал обработку информации и управление вирт-связью, Захар несколько раз проверил это. Значит, мозг корабля счел необходимым показать картинку кибертехнику. Для чего? О красных мясистых жгутах знал только Захар, Герти ничего подобного не видела.

А те самые «белые листы» – желание показать Захару странное изображение мозгу корабля навязал кто-то извне. Тот самый таинственный пришелец, которого видела Герти?

Захар подошел к Гертруде и нежно обнял ее. В этот раз она не сбросил его руки, но Захар явственно ощущал, как сильно напряжены ее мускулы. Словно пружина, готовая сорваться со стопора и ударить любого, кто посмеет вторгнуться в ее пространство.

– Тебе надо успокоиться, – прошептал он ей в самое ухо.

Губы Захара касались ее нежной бархатистой кожи. Он и не ожидал, что в сложившейся теперь ситуации сможет почувствовать кажущееся совершенно неуместным сексуальное возбуждение. Руки медленно двигались, все сильнее прижимая гибкое тело Гертруды. Женщина задышала чаще, донесся приглушенный стон.

Кто сейчас делает это – он сам, Захар Орешкин, или это снова происки всемогущего Хозяина Тьмы? Кто управляет разумом человека? Ответ слишком сложен, знать бы, что такое разум. Тогда стоит ли рассуждать о том, кто является хозяином чего-то эфемерного?

Никаких раздумий, простая физиология и закономерность реакций: таламус с прилежащим ядром, гипоталамус, гипофиз[30]. Гормоны хлещут, руки действуют. Разум здесь лишний, он слишком озабочен рефлексией, которая мешает в подобных вопросах. Самки всегда предпочитали сильных и решительных – половой отбор, давнишнее изобретение эволюции.

Его губы медленно двигались по ее шее, оставляя поцелуй за поцелуем, руки совершенно перестали повиноваться, настойчиво пытаясь стащить с Гертруды одежду. Женщина сжалась, стараясь утонуть, спрятаться в его объятиях.

Захар резко повернул Герти лицом к себе, собираясь впиться поцелуем в ее приоткрытые – судя по звуку дыхания – губы, но внезапная смена декораций заставила его резко отпрянуть. Герти совсем не млела от блаженства, как он себе представлял. Ее лицо искажала гримаса отвращения и возмущения, а стоны, которые он слышал, оказались обычными всхлипываниями.

– Что ты делаешь?! – выкрикнула Гертруда.

– Я… – Захар не нашелся, что ответить.

– Ты совсем ненормальный, Орешкин?!

Мужчина не понял, что ненормального Гертруда нашла в его поведении. Но он не осуждал ее – Герти явно пребывала не в самом благостном расположении духа.

– Прости.

Наверное, самый лучший вариант – попросить у женщины прощения за то, в чем не виноват. Правда, в обычной ситуации, не теперь. То, что творилось на исследовательском космическом корабле «Зодиак», обычным назвать никак нельзя, поэтому стандартные схемы поведения здесь тоже не действовали.