Мёртвая жизнь

И даже высь уже давно перестала быть пределом мечтаний. Ведь сознанию человека тесно в ограниченном мире сети нейронов, надежно запечатанном внутри черепной коробки. Фантазия людей неуемна, они придумывают новый мир и потом, не зная усталости, переделывают оригинал, пока не добьются его полного соответствия своим представлениям.

А теперь здесь, внутри «Зодиака», их мир стал маленьким. Его границы закостенели и сделались недвижимы. Некуда бежать, невозможно разбивать лбы. Человек умирал здесь, люди превращались в живых движущихся кукол.

– Так и есть! – закричала Гертруда.

Захар остался у входа, размышляя о границах познания. А Герти в это время выписывала кульбиты вокруг «Каприкорнуса», ловко лавируя между массивными металлическими конструкциями.

– Что там? – спросил Захар, неуклюже подбираясь в невесомости к исследовательской капсуле.

– Вот, посмотри, – Гертруда ткнула рукой в платформу, на которой покоилось судно.

– И что здесь?

– Неужели ты не видишь?! Посмотри! Левая опора капсулы не попала в захват. Она не замкнута.

– Ну и что? – Захар никак не мог понять, что так удивило Гертруду. Такое случалось, одного захвата вполне достаточно, чтобы удерживать маленькую капсулу. Это не считалось большой проблемой и не вызывало реакции со стороны вездесущего «Зодиака». При следующей швартовке положение будет исправлено, только и всего.

– Вы все отупели здесь от безделья, – сквозь сжатые зубы зло прошипела женщина. – Мог ли «Зодиак» выйти из порта с такой фиксацией капсулы?

– Нет, но…

Черт! И тут до него, наконец, дошло. Черт! Черт, черт, черт! «Каприкорнусом» никто не пользовался, поэтому он не мог быть плохо пришвартован. Герти права, из порта корабль так выпустить не могли – ускорения при маневрах и выходе из гиперпространства не потерпели бы беспечной швартовки. Будь капсула установлена таким образом с самого начала, от ангара просто ничего не осталось бы. Тогда это смещение – маленькая и незначительная деталь в невесомости – могло означать только одно: «Каприкорнус» отшвартовывали. На нем кто-то летал.

– Кто его мог пилотировать? – пробормотал Захар.

Да что же здесь происходит?! Кто-то тайно летает на исследовательских капсулах, люди проводят в открытом безжизненном космосе сутки без еды, воды и воздуха и остаются живыми и даже невредимыми. У всех тайны, каждый что-то замышляет, но не знает, зачем это делает. Или это только он, Захар, не знает, что происходит, а остальные в курсе?

– Вы все сговорились? – Захар попятился к выходу.

– О чем это ты? – в глазах Герти читалось искреннее недоумение. Знаем мы эту искренность, у всех на уме непонятно что. У каждого свои непонятные планы.

И тут сзади на него… посмотрело нечто. Захар всхлипнул и, резко развернувшись, замолотил руками по воздуху, пытаясь погасить инерцию, несущую его в сторону выхода. Но зацепиться было не за что.

Сзади ничего не оказалось. Только ярко освещенный прямоугольник выхода в коридор технического отсека. Чувство взгляда не исчезало, но Захар больше не мог локализовать его – на него смотрели отовсюду сразу. Весь мир в одночасье сжался в точку, не имеющую размера, и уместился внутри его головы, а все остальное заполнилось тягучим, как смола, и едким, как кислота, Взглядом. Взгляд хотел поглотить мир, сожрать с потрохами, сделать его своим. Он хотел отобрать у Захара все, что у него было, ибо мир есть отражение, то внутреннее состояние человека, что позволяет ему отделить себя от остальной вселенной.

Захар судорожно зажмурил глаза и провалился в странное забытье. Он все помнил, все воспринимал, все чувствовал. Но он не мог этого постичь. Не было мира, был только он, Захар.

Жесткий холодный удар по затылку и спине вернул реальность на прежнее место. Кибертехник, беспомощно барахтаясь в воздухе, со всего размаха врезался в металлическое ограждение площадки перед выходом из ангара. В голове гудело, но теперь внутри нее было привычно и понятно.

– Кто летал на капсуле? – требовательно произнес он, поднимая глаза на Гертруду.

В глазах женщины застыл испуг, смешанный с обидой и состраданием. Она не знала, что ей делать, – то ли немедленно уйти, то ли броситься на помощь попавшему в беду Захару.

– Что с тобой?

– Кто летал на капсуле?! – повторил Захар.

– Откуда мне знать. Только мы, если помнишь, неподалеку нашли Люциана, почти лишившегося рассудка.

– Лившиц бывал на Хозяине Тьмы?!

Ну, конечно! Вот почему после исчезновения внеземельца нашли именно здесь. Памятуя его состояние, нетрудно догадаться, что пройти дальше он был не способен. И все записи в памяти «Зодиака», стало быть, уничтожил именно Лившиц.

Стоп, тут получалась нестыковка. Идти он никуда не мог, но каким-то образом уничтожил записи в корабельном мозге, располагающемся почти в диаметрально противоположном конце судна.