Мёртвая жизнь

Электронная часть нейропроцессора, управляющая псевдоразумом «Зодиака», работала благодаря колебаниям электронов, перемещая их спины. Биоэлектронный нейроконтакт, опутывающий мозг каждого из землян тонкими, едва заметными нитями нейроспиновой связи, преображал все эти колебания в нечто статистически вероятное и раздавал порции электрохимических вспышек различным отделам большой коры. Это и заставляло людей видеть несуществующее – в воздухе, прямо перед их головами, плелась сложная система узлов и перемычек, обрастая все новыми и новыми ответвлениями.

– Ну вот, – торжествующе сказала Гертруда. – Ничего не напоминает?

Захар смотрел на растущее перед глазами мудреное дерево, математически просчитанное продолжение кремниевой импрегнации из добытого образца обшивки Хозяина Тьмы, и ругал себя последними словами. Черт возьми, он показал свою профессиональную несостоятельность, он облажался по полной программе. Ведь это же его прерогатива, это он должен был увидеть и понять. Он, а не Герти. Откуда ей вообще знать, как это работает. А она догадалась. И не только догадалась, но и создала виртуальную модель на основе урезанного до невозможности фрагмента.

Кибертехник дал мысленную команду отобразить участок сложной структуры в молекулярном увеличении. Так и есть – оксид алюминия, кремниевая прослойка с добавками, железоникелевые конгломераты. Спиновый транзистор! Один в один как в учебнике на картинке. Как же он не узнал?!

– Напоминает, – сказал Захар, виновато опустив глаза.

– Что это? – удивленно спросил Клюгштайн. Он всматривался в загадочную для него структуру и грыз ноготь на здоровой правой руке. Теперь настало его время удивляться.

– Спиновый транзистор. Во всяком случае, очень похожее на него устройство. По всем параметрам это должно работать именно как спиновый транзистор. А все вместе, все это дерево…

– Спинтронный процессор! – ошарашенно закончил за него Грац.

– Точнее – квантовый компьютер с невероятным количеством спиновых процессоров, – поправил его Захар.

– Это же целый мозг. В таких масштабах… Какое же у него быстродействие?! – Лившиц тоже не отводил глаз от зависшего в центре рубки изображения.

Собственно, никакого изображения в центре главного помещения «Зодиака» не было. Картинка являлась продуктом квантового компьютера – одного из многих, входящего в сложный комплекс биоэлектронного мозга «Зодиака». Это была иллюзия, отправленная «Зодиаком» прямо в зрительную кору землян. Но все же рефлексы заставляли Клюгштайна таращить глаза, а Граца близоруко прищуриваться. Биология оставалась сильней высоких технологий.

– Дело не в быстродействии. Точнее, не только в нем, – сказал Захар. – В такой сложной структуре и в таких количествах невообразимо возрастает уровень сложности используемой логики. Но откуда это там могло взяться?

Лившиц посмотрел на кибертехника. Его взгляд выражал такое же непонимание. Землянам давно известны биотехнологии – совмещение мертвой, безвольной и математически выверенной неорганики электронных и спинтронных устройств со стохастически бурлящей живой материей. Но древние, давно умершие, если не вымершие, бактерии – какое они имели отношение к тому, что показывал вирт-эфир «Зодиака»?

– Вы же утверждали, что это строматолит, конгломерат продуктов жизнедеятельности бактерий? – спросил внеземелец у Клюгштайна.

– Так и есть. Только, похоже, в сообществе производителей этого минерала главными были археи, а не бактерии.

– Не вижу разницы, – сказал Лившиц.

Клюгштайн снисходительно улыбнулся. Люциан был скорее психологом, контактер-профессионал, знаток инопланетян – специалист виртуальной профессии. Ему простительно ошибаться в биологии.

– Не имеет большого значения. Но эта древовидная структура, что все мы имели удовольствие видеть, похоже, создана именно ими. Ее построили археи. Возможно, бактерии им тоже помогали. Тут не обошлось без весьма непростой организации процесса – слишком сложная структура, слишком много составляющих. Здесь должны были работать заодно микроорганизмы разных видов и с разным обменом. Ну, в теории, во всяком случае.

– Скажите, Захар, – спросил Станислав, – это действительно может работать?

– Я пытаюсь понять.

Кибертехник внимательно рассматривал древовидный рисунок. Его взгляд скользил по гладкой поверхности кремниевой ветви, огибая тончайшие, почти моноатомные, вкрапления железа и его соединений, конгломераты никеля и кобальта, огромные, словно планеты, вакуумные полости, внутреннюю поверхность которых покрывал замысловатый рисунок. Потом дал команду «Зодиаку» смоделировать работу этой системы, задав входящие параметры. Взору Захара предстали результаты запущенной земным компьютером симуляции.

Все сходилось: это хозяйство не что иное, как соединенные в хитроумную сеть спиновые транзисторы. Были в них странности, несуразности и откровенно непонятные вещи. Но в целом симуляция, рассчитанная «Зодиаком», показывала, что это вполне могло работать.