Минская мистика

Рада не ожидала, что все закончится вот так – глупо и внезапно. Пилигрим ведь сам доказывал ей, что у дивов фантазии и предсказания порой переплетаются так тесно, что нужно десять раз подумать, прежде чем поверить чему-то. А в итоге что? Как только речь зашла о нем, он сразу же впечатлился и ускакал в закат.

Хотя нет, не сразу. Из дома Анастаса они возвращались вместе, и Пилигрим не обсуждал с ней пророчество. Рада решила, что он отнесся к этой болтовне так же, как она. Див обиделся на них, причин хватало, вот и ляпнул первое, что на ум пришло, сразу же очевидно!

Однако очевидно оказалось только ей. Уже вечером этого дня Пилигрим подал прошение об отстранении от дела. А Усачев, ни в чем не разбираясь, тут же прошение одобрил – будто только того и ждал!

Конечно, Рада пыталась поговорить с Пилигримом, и один раз он даже удосужился взять трубку. Он честно признался, что не хочет рисковать, даже если у пророчества мизерные шансы сбыться. Рада подозревала, что на градстража повлияли и другие события его жизни, однако о них он говорить отказался. Пилигрим заявил, что его решение окончательно и обжалованию уж точно не подлежит. После этого он не отвечал на ее звонки.

Но если до него Рада добраться не могла, то где найти Усачева – прекрасно знала. Ей даже не нужно было привлекать к переговорам собственную мать, она просто заявилась в кабинет начальника градстражи в рабочие часы.

Раньше она постеснялась бы действовать так напористо, но после всего, что случилось с ней в эти дни, стесняться таких мелочей было глупо.

Усачев тоже оценил перемены в ней:

– А ты наглеешь! У вас это семейное.

Он пустил ее в своей кабинет и сейчас говорил с ней вполне благодушно, но Рада не позволила себе обмануться. В беседах с цмоками наглеть можно было лишь до определенного предела. После этого шансы превратиться в шашлык слишком сильно повышались – настолько, что можно было самостоятельно заворачиваться в салатный лист.

– Я хотела бы поговорить с вами о Пилигриме, – смиренно пояснила Рада. – Дмитрий Максимович, мне кажется, вы можете повлиять на него!

– Отчасти. Но в целом Пилигрим – довольно упрямый черт. Если он что-то решил, переубедить его очень сложно. А тут я и пытаться не буду, я считаю, что он прав.

– Что?.. Тогда вы просто не знаете, почему он ушел, там чистая глупость…

– Все я прекрасно знаю, – прервал ее Усачев. – Перед тем, как написать заявление, он подал мне отчет. Я знаю о пророчестве дива. Я уважаю решение Пилигрима, я сам рекомендовал бы ему это.

– Все из-за того, что он под следствием, да?

– Технически это служебное расследование.

– А разница есть? Вы как это ни назовите, одно не изменится: то, что сделал Пилигрим, ему навредит.

Рада знала лишь часть внутренних правил и законов градстражи, ту, что была доступна толмачам. Но и этого хватало, чтобы оценить поступок Пилигрима. Из-за служебного расследования задание, которое ему дали, приобретало особое значение. Если бы он справился, это могло оправдать его, что бы он ни сделал! А такой отказ вполне мог трактоваться как неспособность продолжать службу в градстраже.

Усачев не мог не понимать этого. И все равно он не спешил успокаивать Раду, он некоторое время обдумывал что-то и лишь потом снова заговорил с ней.

– Вы с Пилигримом общались несколько дней. Как много он рассказал тебе о себе?

– Ну, исповедь не устроил, если вы об этом. Сказал только, что он ведьмар – но это я бы и так поняла, ему пару раз пришлось использовать магию. Строго по делу, если что!

– Не сомневаюсь в этом, – усмехнулся Усачев. – А про свое прошлое рассказал?

– Только про то, что он из какой-то провинции, да и то не упомянул, откуда именно. Сказал, что перевелся сюда из Витебска. Он не болтает.

– Это похвально, но давай я все же заполню пару пробелов. Например, говорил ли он тебе, что он гений?

– Э-э… да как-то к слову не пришлось…

Пилигрим, в то время еще Петр Якунин, действительно родился в провинции – той, для которой определение «глухая» не становится оскорблением. Его семья была из ведьминских кланов, приверженных старым традициям. Естественно, такая приверженность принесла бы им немало проблем и в большом городе, и даже в обычной деревне. Поэтому они еще несколько поколений назад переселились на хутор, затерянный среди лесов и болот.

Это отстранило их от цивилизации, но это же позволило сохранить многие ведьминские традиции, утерянные иными семьями. Родственники Пилигрима становились наставниками, охотниками и целителями. Он же с ранних лет проявил уникальные способности, но этого от него ожидали с младенчества.

– Его родители удачно сошлись, – пояснил Усачев. – Обычно ведь как бывает? В паре кто-то со способностями, а кто-то – нет, вот как у твоих родителей.

– У моей мамы скорее знания, чем способности, – уточнила Рада.