Мимикрия

Укус Саманты наливается кровью. Четкие следы ее зубов хорошо видны на шее. Синяка не избежать, но его я смогу замаскировать толстым слоем тонального крема. Несколько ловких движений, и кожа снова становится ровного цвета. Но для большего спокойствия я повязываю вокруг шеи шарф. После этого поднимаю свитер и проверяю повязку. Крови почти нет. Не думаю, чтобы рана была серьезной, но шрам всегда будет напоминать об этом дне. Еще одна говорящая зарубина на моем теле. Еще одна нерушимая связь с Самантой. Провожу по ней пальцем и улыбаюсь отражению. Боюсь себе в этом признаться, но с кем, если ни с самой собой, я могу быть честной. Я шла к этому дню всю свою жизнь. И теперь я свободна.

– Так кто же я? – спрашиваю я, глядя на свое отражение в зеркале.

Перед глазами проносится вся жизнь. С Роном я стала женщиной. Джим сделал из меня проститутку. Шон помог стать журналистом. А Дэвид сделал женой. Но все это роли, которые мне навязывали другие, и только сегодня я выбрала себе роль сама.

– Я убийца!

Часть IV

Глава 1

В комнате раздается звонок будильника. Он быстро его отключает. Он знает, как я плохо сплю по ночам. А я знаю, что без будильника он проспит все на свете. Чувствую на себе его встревоженный взгляд. Мне хочется открыть глаза и улыбнуться ему. Обвиться руками вокруг его шеи, вдохнуть запах его тела. Но так нельзя. Ему нужно на работу, а мне нужно попытаться уснуть. Подминаю подушку. Притворяюсь спящей.

Наверное, я хорошая актриса, потому как этот трюк работает уже не первый день. Он встает с кровати и на цыпочках выходит из комнаты. Плавно закрывает дверь, но я слышу щелчок замка. Я снова одна. Я открываю глаза.

Глава 2

Стоя перед зеркалом в доме Элайзы я на многое смотрю другими глазами. Иначе вижу себя и свой путь. Впервые осознаю главное – мое желание вернуться туда, откуда все началось, не было пустой бравадой. Меня, как никогда прежде, тянет домой. Я возвращаюсь на вокзал. Но в этот раз билет мой настоящий. Мне несложно смешаться с толпой, на станции много людей. Но меня не покидает чувство, что за мной следят. Я чувствую себя прокаженной. Я не такая, как все. Оборачиваюсь по сторонам. Меня не страшит возможность быть замеченной камерами или быть узнанной случайным прохожим. На мне кепка, которая скрывает верхнюю часть лица, а подбородок и губы я прячу под шарфом. И все же я нервничаю. Ноющая боль в боку напоминает о себе все чаще. Я снова вижу перед собой лицо Саманты. Ее широко открытые глаза, полные страха и бессилия перед неизбежным. Я была уверена, что избавилась от нее раз и навсегда. Но эти жуткие видения отзываются дрожью во всем теле. Гоню прочь мысли о ней. Она умерла, а мне нужно двигаться вперед.

К станции подходит поезд, и я захожу в вагон. Ищу свободное место. И только сев у окна, позволяю себе посмотреть по сторонам. Женщина, что сидит рядом со мной, читает что-то на экране своего смартфона. Компания молодых людей, что громче всех разговаривала на станции, и теперь продолжает галдеть, передавая из уха в ухо маленький наушник. Женщина с маленькой девочкой, что сидит через кресло, приветливо улыбается мне едва наши взгляды встречаются. Неужели мы знакомы. Но в следующий миг она уже увлеченно разговаривает о чем-то со своим ребенком, словно меня и не было. В этом вагоне есть и другие люди, но и они заняты своими делами. Облокачиваюсь на спинку и делаю глубокий выдох. На меня никто не смотрит. Я для них обычный пассажир, такой же, как все. И только я знаю, в чем наша разница. Большинство из них достигнут своей цели уже через час, но для меня Кливленд только первая остановка на пути домой.

***

Машина выезжает на дорогу US-231 S. На улице уже темно. Но я опускаю стекло и выглядываю в окно. Мои легкие жадно вдыхают родной воздух: влажный и горячий одновременно. Машин в это время немного. Сегодня День благодарения, а в этих краях чтят традиции.

Я закрываю глаза и впервые за последние сутки вижу не бледное лицо Саманты, а улыбку своей мамы. Вижу наш дом. Белоснежные перила и ставни. В доме тепло и пахнет свежей выпечкой. Мама давно накрыла стол. Приготовила индейку, клюквенный соус, картофельную запеканку. А на десерт яблочный пирог. Я слышу, как мама читает молитву. Благодарит бога за все, что у нее есть, а также за то, от чего он ее уберег. Вижу, как она смахивает слезу, с тоской окидывая взглядом богато накрытый стол и пустые стулья вокруг.

Открываю глаза и сверяюсь с циферблатом часов. От дома меня отделает не больше получаса.

Глава 3

Лежу в кровати боясь пошевелиться. Мне стоило немалых трудов найти удобную позу, чтобы спину не тянуло и тошнота не подступала к горлу. Веки у меня тяжелые. Я чувствую слабость во всем теле. Но все это тщетно. Мне не уснуть. Даже глаза закрывать не хочется. Я боюсь снова увидеть ее.