Милый дом (ЛП)

– Я не знаю, почему забрали твою семью, детка, и знаю, что ты раздавлена. Но в гибели нашего малыша виновата моя мать. Шелли все рассказала Элли. Про записку, обвинения. Бля, я с ними покончил. Они для нас как яд, Мол. Ты – это все, что у меня осталось… Не убегай от нас. Просто… не убегай.

Я ощущала лишь оцепенение, мое тело блокировало боль, устанавливая защитные барьеры, которые Ромео сломал несколько месяцев назад. Нежно лаская мое лицо, он стал отчаянно покрывать его поцелуями.

– Что со мной произошло? Я почти ничего не помню.

– Прибыла скорая и увезла тебя сюда. – Заново переживая события прошлого вечера, Ромео играл с больничным браслетом у меня на руке – Я приехал с тобой. Наши друзья до сих пор в холле. Они не уходили. Ты здесь уже почти сутки. Удар о стол вызвал внутреннее кровотечение. Тебе потребовалась операция.

Я сосредоточилась на потолке, с особым увлечением считая маленькие белые плитки.

– Я смогу еще иметь детей?

Убрав мне волосы со лба, Ромео крепче прижил к себе мое ослабевшее тело.

– Да, это первое, о чем я спросил, детка. Только я… я не знаю, хочешь ли ты зачать малыша сразу же? Или нам стоит подождать, когда тебе станет лучше? Я просто… просто хочу, чтобы ты была счастлива, я все для тебя сделаю.

Я напряглась, и он обнял меня еще сильнее.

– Прости, Мол. Я не должен был пока ничего говорить. Еще слишком рано, рана еще свежа. Прости меня. Просто прости меня за все. Я так сильно тебя люблю, а наш маленький ангел делал нас счастливыми… делал нас семьей… я… я боюсь, что потеряю и тебя. Это все, о чем я думал, пока ты спала.

Я попыталась расслабиться, вдыхая неповторимый аромат Ромео – аромат мяты и мыла. Я не могла ничего сказать. Знала, что он нуждается в моих заверениях, что все будет хорошо, обещании остаться, но не могла. Я не хотела думать. Не хотела быть здесь, на больничной койке, без ребенка, с моим подавленным парнем.

Я сжала в кулаках его любимую красную футболку «Тайд» и держала до тех пор, пока постепенно волны скорби не вынесли нас на мель пустоты.

* * *

Друзья зашли повидать меня. Выразив сердечные соболезнования, они постарались отвлечь меня своей болтовней, аккуратно обходя запретной темы детей.

Им не стоило волноваться. Я совершенно ничего не чувствовала… и ни разу не отозвалась.

Ромео все время лежал рядом со мной на койке. Игнорировал странные взгляды со стороны врачей и не стеснялся, когда медсестры заходили ко мне в палату поглазеть на преданного парня, который отказывается покидать свою девушку. Они понимали, что понятие «часы посещения» ничего не значит для квотербека «Кримсон Тайд», и каждую ночь разрешали ему оставаться со мной.

Такова сила футбола в Алабаме.

Ромео снова и снова пытался заговорить со мной, но я не отвечала. Я много спала, а когда бодрствовала, то лежала возле него в коматозном состоянии. Я была живым, дышащим зомби.

По прошествии нескольких дней реабилитации, врач сказал, что меня можно выписать на следующее утро. Ромео сразу же начал собирать вещи в сумку, которую принесла Элли, даже не скрывая облегчения от того, что мы наконец-то едем домой.

Дом.

Я нигде не чувствовала себя как дома. В Англии были воспоминания о семье, которую я потеряла, в Алабаме теперь были воспоминания о потерянном ребенке. Я нигде не чувствовала себя в безопасности.

Звонила профессор Росс, расстроенная и сочувствующая моей утрате. Сегодня вечером она улетала в Оксфорд на презентацию – они с Ромео решили, что мне лучше не ехать. Ромео осторожно сообщил мне об этом, ожидая, что я стану возражать и настаивать на представлении своей части статьи, учитывая, что работала над ней почти год, но я только пожала плечами и снова заснула. Раньше я бы стала возражать. Но сейчас у меня просто не осталось на это сил.

Ромео удрученно вздыхал всякий раз, когда я отворачивалась от него, закрываясь в себе. Он следил за мной, постоянно наблюдал за каждым движением. Он видел, что я сломлена. Я знала, что и он тоже, но если бы я дала волю чувствам, то навряд ли бы смогла справиться с нахлынувшей болью. Он снова и снова говорил, как сильно меня любит, и умалял не оставлять его.

Я этого не обещала.

Когда мои вещи были собраны, а на город опустились сумерки, у Ромео зазвонил телефон.

Повернувшись, я увидела, как он сжимает переносицу.

– Что случилось?

– Это тренер. Он хочет, чтобы сегодня я пришел на благотворительную акцию на стадионе. Я пропустил много тренировок, и ему нужно показать, что квотербек все еще с командой на пути к чемпионату.

– Тогда иди.

Он посмотрел на меня.

– Я не могу тебя так оставить.

– Нет, можешь. Я все равно устала. Мне нужно поспать.

Громко зарычав от раздражения, он со злостью ударил кулаком в стену.