Милый дом

– Мы с Оливером были друзьями. Некоторое время встречались, но именно я не захотела продолжать отношения. Он тоже был ассистентом преподавателя, мы работали вместе, но на этом все. Он был хорошим другом и милым парнем. Не пытайтесь выставить это чем-то грязным или умышленным, потому что это было не так. Его богатство ни черта не значило!

Она схватила меня за подбородок и дернула к себе.

– Так же, как не имеет значение богатство Роума? Хватит нести чушь! Он не должен быть с тобой, шлюха! Ты обязана оставить его в покое, чтобы он мог выполнить свой долг перед семьей и перестать хоть раз в своей жалкой жизни вести себя как убогий неудачник! Иначе пожалеешь!

Моя тревога испарилась из-за желания защитить Ромео. Я смахнула со своего лица ее руку.

– Пожалею ли? Знаете, у него есть мечты. Он хочет играть в футбол… и он будет профессионально играть в футбол, и вам его не остановить. Вы хоть представляете, насколько он талантлив? А знаете, что его считают лучшим игроком во всем студенческом футболе? Он любит меня, и я люблю его, и ни одна из ваших выходок не разлучит нас! – Я наклонилась и тихим голосом, чтобы только мы могли слышать, прошептала: – Он рассказал мне все о вас, мистере Принс, о своем детстве, о побоях… всё. Абсолютно все. У вас больше нет власти над ним и никогда не будет. Вы хоть понимаете, что с ним сотворили? Он сдерживает свой гнев в узде в течение многих лет, слыша, что он нежеланный и бесполезный!

Я обошла вокруг стола, оставив женщину кипеть на месте, и поспешила к двери. Шелли предупредительно отодвинулась в сторону, чтобы пропустить меня.

Но стоило мне добраться до конца длинного стола, я услышала громкий визг, и острые ногти впились мне в руку, развернув меня. Удар Кэтрин полоснул меня по левой стороне лица, лишив равновесия, а после грубого толчка я сильно ударилась животом о край старинного массивного стола из красного дерева.

Будучи в состоянии шока, я попыталась встать; мои движения были замедленными. В этот момент жгучая боль пронзила низ моего живота, заставив меня громко закричать.

Зрение затуманилось, когда невыносимые судороги охватили мое тело. Я попыталась ухватиться за что-нибудь, дабы облегчить боль, но опять рухнула на пол. Подняв голову, чтобы позвать на помощь, я увидела, как Шелли охнула и в ужасе уставилась на мои ноги, зажав рот руками.

Я опустила взгляд вниз – белое платье перепачкалось в крови.

Горе скрутило мое тело, громкие рыдания вырвались из горла, пока мучительные спазмы пронзали позвоночник, живот и ноги, не давая мне двигаться. Я опустила ладонь между бедер, а отдернув ее, увидела, что она окрасилась в алый цвет. Шелли, видя мои страдания, вылетела из комнаты, зовя Роума.

Я подползла к краю стола и попыталась приподняться, но не смогла вынести мучительных конвульсий.

– Ты беременна?! – взволнованно воскликнула Кэтрин. – Ах ты маленькая сучка! – И вновь удар по лицу, уже сильнее. Толчок сбил меня на пол, где меня встретила лужица собственной крови. Я прижалась щекой к ковру и подтянула ноги к груди, пытаясь совладать с болью.

У входа в библиотеку послышался шум, а приподняв голову, я заметила, как гости с тревогой уставились на меня.

– Свалите к чертовой матери с моего пути! ШЕВЕЛИТЕСЬ!!! – прогремел низкий голос Ромео, стоило ему ворваться в комнату. От страдания, которое затопило его лицо, мое уже разбитое сердце разрывалось на части.

– Мол! Черт! Детка, я здесь! Я здесь. – Ромео опустился на пол рядом со мной, его руки дрожали, пока он пытался понять, что делать.

Он был так же беспомощен, как и я.

Я посмотрела на него через слезы, затуманившие глаза.

– Ромео, наш малыш, наш малыш!.. Я… я думаю, что теряю его. Помоги мне… пожалуйста, – не выдержав, всхлипнула я.

Мучительный крик вырвался из его груди.

– Кто-нибудь, позвоните девять-один-один. Она теряет нашего ребенка!

– «Скорая» уже в пути, брат. Они скоро будут здесь. – Я узнала техасский акцент Джимми-Дона.

Я оцепенело наблюдала, как все большее количество человек вбегали в комнату, а когда повернула голову, увидела ошеломление на лицах Касс, Лекси, Элли, Остина, Риса и Джимми-Дона. Девочки обнимали друг друга и открыто плакали, видя, как я корчусь от боли в собственной крови.

Ромео мягко притянул меня к себе на колени и крепко обнял, раскачиваясь взад-вперед и прижимаясь влажной щекой к моей макушке.

– Ш-ш-ш, детка, мне так жаль. Мне очень, очень жаль.

Я провела рукой по его скуле, оставляя красные следы на коже.

– Я думаю, что мы потеряли ребенка. Мне так больно. Я думаю, что мы потеряли ребенка… – Пронзительный крик вырвался из моего горла, когда очередной спазм сжал низ живота.

Потоки слез хлынули из глаз Ромео, пока я слабела. Мое затуманенное зрение зафиксировало, что большая часть команды была здесь. Они стояли, опустив головы, наблюдая за развернувшейся сценой. Некоторые смотрели в пол, некоторые молили Бога о помощи.