Милый дом

Мы добрались до моих подруг и поприветствовали команду, когда те проходили мимо. Через несколько минут по обе стороны от меня оказались Остин и Джимми-Дон, которые, судя по всему, со всей серьезностью отнеслись к своей миссии оберегать меня.

Пока я болтала с Касс, Ромео шепнул что-то Элли и указал подбородком за мою спину. Та резко побледнела. Вся наша компания обернулась и увидела, как к нам направлялись родители Ромео с широкими фальшивыми улыбками. За ними тащилась Шелли в обтягивающем белом платье, царственно приветствуя элиту общества Таскалусы, ее заколотые длинные рыжие волосы ниспадали на впечатляющую грудь.

Ромео встал мне за спину и так крепко стиснул мою ладонь, что кровь едва приливала к пальцам.

От его матери, по обыкновению, разило спиртным. Она раскинула руки в сторону сына.

– Роум, мой дорогой! Поздравляю с большой победой. – Она обхватила руками его застывшее тело, поцеловала в щеку и двинулась ко мне, сжав губы – единственный признак того, что она не рада моему присутствию.

– Молли! Какое удовольствие снова видеть тебя! Потрясающе выглядишь! – практически мурлыкала она, стискивая в своих объятиях. – Как ваши дела?

Я молчала. Ей не добиться от меня этой показухи перед гостями.

– Все хорошо, мама, – вежливо ответил Ромео.

Джозеф Принс шагнул вперед и пожал Ромео руку.

– Сын.

– Отец.

Мне мужчина кивнул в знак приветствия.

– Молли.

Я коротко кивнула в ответ.

Воздух вокруг нас наэлектризовался, пока мы неловко стояли, пытаясь сохранить вид цивилизованных людей для окружающих. Я подметила, что Принсы проигнорировали наших друзей, когда все, включая их племянницу, пытались поздороваться. Но судя по выражению лица Элли, ее не очень-то это тронуло.

С сияющей улыбкой Шелли шагнула вперед, чтобы обнять Ромео, но он недоверчиво отступил назад.

– Прекрати это дерьмо, Шелли, – злобно рявкнул он.

Она нахмурилась и отступила к его матери, которая была явно недовольна таким публичным выпадом. Троица повернулась и ушла, не проронив больше ни слова.

– Фу! Вот что означает «неловкость»? – выдала Касс со своего места за столом, нарушив напряженную тишину.

Я отвела Ромео в сторону.

– Малыш, как ты?

Он нежно поцеловал меня в щеку.

– В порядке, просто терпеть не могу их фальшь. И что, черт возьми, это были за выкрутасы с Шелли?

– Я не знаю. Ладно, осталось всего несколько часов. Мы со всем справимся.

Его брови изогнулись.

– Знаменитые последние слова, Шекспир. Знаменитые. Последние. Слова.

Лишенный атмосферы благожелательности, ужин, как и следовало ожидать, оказался показным и по большей части излишне помпезным, но рядом с нами сидели друзья, поэтому мы старались извлечь максимум пользы из плохого.

Речи были ужасны. Когда Кэтрин Принс заговорила о своем любимом сыне и о том, как она гордится его достижениями в футболе и надеется, что он сделает карьеру в НФЛ, мне практически приходилось сдерживать Ромео, чтобы он не опрокинул стол и не вышел из себя при всех. Я вцепилась в его руку и прижалась как можно ближе, умоляя его успокоиться. Снова и снова шептала, как сильно люблю его, прижимая его ладонь к своему животу. Похоже, это сработало.

Когда со столов все убрали, гости потянулись к центральной танцплощадке. Ромео, услышав вступительные аккорды песни Sweet Home Alabama Линирда Скинрда, встал сам и помог подняться мне.

– Пойдем, Шекспир. Каждый истинный гражданин Алабамы обязан станцевать под эту музыку, это своего рода обряд посвящения.

Я хихикнула, а он обнял меня и соблазнительно двинулся по танцполу, сильно фальшивя мне на ухо слова песни. Сотни глаз наблюдали за нашим танцем, доброжелательно улыбаясь. Ромео кружил меня в своих объятиях, а в конце наклонил для театрального поцелуя под восторженные аплодисменты. Пуля и его талисман удачи снова в центре внимания.

К сожалению, я заметила и неприязненный взгляд Кэтрин Принс, которая покачивалась из-за выпитого количества алкоголя. Она скорчила гримасу, увидев нашу публичную демонстрацию чувств, и я не могла сдержать ухмылки. Я понимала, что сама подбрасываю дров в огонь, но ведь она ничего не могла сделать перед всеми этими людьми. Роум бы ей не позволил.

Когда песня подошла к концу, тренер «Тайд» похлопал Ромео по спине и позвал поговорить о футболе с какими-то важными людьми.

Роум посадил меня за стол и наклонился.

– Я вернусь, как только смогу. Оставайся с кем-нибудь, ладно?

– Обещаю.

– Я быстро. – Поцеловав мою ладонь, квотербек направился к ожидающей его группе мужчин.

Больше часа я провела в кругу друзей, а Ромео все еще не было видно. Я выпила больше апельсинового сока, чем считала возможным, а учитывая, что мой мочевой пузырь уменьшился до размера горошины, в сотый раз за этот вечер решила сходить в туалет.

Я встала, и Джимми-Дон тоже.

– Джимми-Дон, я только в туалет… опять. Справлюсь сама. Лучше оставайся здесь с Касс… танцуй, веселись и все такое.

– Нет, пойдем вместе, дорогая. Тебе от меня не отвязаться.

Я сжала его руку в знак благодарности и попросила девочек передать Ромео, когда тот вернется, что я в уборной. А затем повернулась в сторону входа в особняк.