Мило

Мило успокоил Полетту, да и сам успокоился. Конечно, он бы с радостью пожил в Руане, но в Шато-Ренаре тоже хорошо. В письме он нарисовал свою хижину и попытался изобразить козу с козленком, но это была непосильная задача. И когда вместо козы у него получилось нечто похожее на лошадь, он вовремя прервал свой кропотливый труд.

После полудня Мило двинулся к громадному висячему мосту через реку Дюранс, который находился в семи километрах от Шато-Ренара. Сначала он шагал в тени зазеленевших платанов по протоптанной тропинке, тянувшейся вдоль ирригационного канала. Некоторые места по богатству красок и буйству зелени напоминали ему Нормандию. Но уже через минуту виноградники, персиковые и суковатые оливковые деревья, желтый фасад какого-то старого дома, затерявшегося среди сосен и шелковиц, сразу же вернули замечтавшегося Мило на землю Прованса, которую он видел раньше только мельком, из автобуса или поезда.

Он потратил больше часа, чтобы добраться до Национальной дороги, которая, по словам Леонса, поворачивала налево, к Авиньону. Ну и красивая же дорога! На синеватом от гудрона шоссе, подкрашенном густой тенью бесчисленных деревьев, могли проехать сразу четыре машины. Мило видел, как проносились мимо самые разнообразные автомашины: тяжелые грузовики с прицепом, спортивные автомобили, развивающие скорость до ста километров, мощные лимузины… И ему казалось, будто все эти машины мчатся откуда-то издалека.

Наконец он дошел и до моста, чья изящная и крепкая сеть из тросов привела его в неописуемый восторг. Долго он стоял на мосту. На широком просторе реки, раздробленной на песчаные отмели и островки, струилась по камням или стыла у берегов бледно-зеленая сероватая вода. Громадные деревья, росшие по берегам, играли разнообразными оттенками. А на первом плане, словно любуясь в зеркальной глади воды, выступало белое, похожее на мельницу здание, окруженное кольцом осин.

Это был тот самый Дюранс, который орошал весь край. Его воды, бегущие в Марсель через стокилометровый туннель, питали фонтаны Шато де Лоншана и наконец попадали в кастрюлю мадам Сольес!

Перейдя через мост, Мило увидел большую тумбу, всю утыканную указателями. Он узнал, что эта Национальная дорога № 7 идет от Парижа до Винтомиля. В том же направлении, в одиннадцати километрах отсюда, находится Авиньон, а через семьсот пятьдесят три километра — Париж.

Возвращаясь домой, Мило ломал себе голову над разными неразрешенными вопросами. Как это можно проложить такие длинные дороги, ни разу не сбившись с пути? За сколько дней он дошел бы до Парижа?..

Заглянув в Шато-Ренар и угостив лимонадом в кафе Леонса, к шести часам он вернулся на ферму. За ужином Кассиньоль спросил у него, куда он нынче ходил. Мило рассказал о своей прогулке.

— Ты же отбарабанил пешком пятнадцать километров! — воскликнул Кассиньоль. — Поистине странный отдых! Если бы ты сказал, что двинешь туда, я бы одолжил тебе старый велосипед Адриана. Ты умеешь ездить на велосипеде?

— Умею, — ответил Мило.

— Пусть Мило лучше не берет велосипед Адриана, — вмешалась мадам Кассиньоль. — Конечно, у Адриана есть другая машина, но он не любит, когда трогают его вещи. Вот вернется он и сам даст тебе старую машину.

— Остается еще восемь дней, — вздохнула старуха.

ГЛАВА LXII

В следующее воскресенье, с десяти часов утра, все обитатели Марсигана с нетерпением ждали Адриана.

Бабка не находила себе места от волнения:

— Автобус пришел четверть часа назад, а внука все не видать! Ведь у него есть велосипед, он должен был быть уже дома!

В половине одиннадцатого расстроенная мадам Кассиньоль заявила, что сын, наверно, пропустил авиньонский поезд и приедет, должно быть, только к вечеру.

Около одиннадцати Мило, стиравший под краном два носовых платка, увидел, как юный Адриан Кассиньоль вошел во двор.

Это был крепко сбитый паренек, казавшийся старше своих лет и очень похожий на своего папашу. Он вел новенький, сверкающий никелем велосипед, рама которого выкрашена была в ярко-оранжевый цвет. Маленький дорожный саквояж из желтой кожи висел на руле велосипеда.

Одет был Адриан с крикливой элегантностью. На нем был светло-фиолетовый костюм, белая спортивная рубашка с черными и красными полосками и сероватая кепка, которая то и дело сползала ему на уши.

Оттолкнув ногой бросившегося к нему Барбю, он поставил велосипед под навес.

Направляясь к дому, он прошел мимо Мило, который поздоровался с ним. Заметив мальчика, Адриан подавил неожиданную вспышку любопытства и с независимым видом поспешил домой, бросив на ходу:

— Привет!

Как раз в этот момент мадам Кассиньоль вышла из дома и, увидев сына, запричитала:

— Ах ты мой дорогой! А мы уж стали волноваться! Что случилось? Опоздал автобус?

— Нет, — ответил Адриан. — Когда я приехал, то заглянул в Аллеи и сыграл там партию в шары.

Мило, выстирав платки, пошел на луг, расстелил их на солнышке и нырнул в шалаш. Он решил держаться в стороне и не навязываться самому. Тем более, если бы Адриан захотел познакомиться, он бы без всякого труда сам нашел его.