Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)

— Ну да конечно, — усмехнулся Джон, — получило бюро новую игрушку, которую хотели себе прихапать Хепперы, да не получилось. Ну, работает она по суперкрутому и сложному принципу. Мне подробностей особых не надо, но и не так: это то, что надо, спасибо. А что именно — не скажем. Хотя, что об этом говорить, — он выбросил окурок в урну.

Они посидели ещё некоторое время, после чего появилась доктор Ромм, которая сказала, что через десять минут ужин, а Джону требуется покой. Миллстоун и Диана тактично отправились на выход из больничного двора.

— И не думай, я сегодня же сбегу к тебе, — улыбнулся Джон, погладив Шейлу.

— Если бы не твоя рана, я бы даже не противилась, но так не надо. Пусть заживёт, и тогда мы будем нормально работать. Хорошо?

— Хорошо. Вы чем будете заниматься? Вернётесь?

— Нет. Лично я жду тебя, тем более, что Дайана пока не против, что мы поживём на швейке.

— Плохо, что так вышло. Мы и ей, наверное, легенду разрушили.

— Нет. Она, мол, не знала, и теперь с нами не очень дружит из-за того, что мы её обманули.

— Ого. Хитрюга Ди остаётся в деле, значит.

— Да. Здесь ещё долго будет неспокойно.

— Это уж точно. Особенно на южных окраинах. Братство не уймётся, это точно.

— Но тебе разве не хочется чего-то более спокойного? — осторожно спросила Шейла, — как раньше, в Флаенгтоне.

— Племянник пристрелил дядюшку за наследство, жена закопала муженька за измену, ну или наоборот, и так далее.

— Там всегда была работа для и стратегического, но именно там.

— Мы возвращаемся — это уже точно, — мягко улыбнулся Джон, — поживём прежней жизнью, пока не надоест. Мы ведь не зря так бросились в сторону границы. Не просто же так всё было?

— Ну, уж один из нас точно не просто так, — мисс Лейн улыбнулась, — но те наши конфликты, как ты понимаешь, в прошлом.

— Очень на это надеюсь. Ладно, иди, а то докторша будет орать и завтра не выпустит меня даже во двор. А я бы с радостью слинял вообще, пообещав, что в Флаенгтоне у меня будет строго постельный режим, лёгкие прогулки и кофе.

— А виски?

— Ну, об этом стоит умолчать.

— Ладно, — улыбнулась Шейла, — и правда пойду. Ты попробуй с ней поговорить. Может быть, и правда отпустят раньше. У нас, если что, найдётся больница.

— Да.

Джон уверенно встал и поцеловал Шейлу. Потом был скромный ужин, завершившийся чаем, который Миллстоун не очень любил, отдавая предпочтение кофе, пусть и не слишком качественному. Потом, вечером, он успел улучить момент, чтобы изложить доктору Ромм свои аргументы. Выслушав, она мягко улыбнулась.

— Джон, вы должны понимать, что если с вами что-то случится, эта ответственность всё равно будет лежать на мне. Даже если вы будете в Флаенгтоне. Я могу поручиться за качество своей работы только если вы полностью пройдёте реабилитацию.

— А я не полностью? — возмутился Миллстоун, — смотрите, я уже хожу сам, мне даже утка под кровать не нужна.

— Вы и правда очень быстро приходите в себя, но это не значит, что завтра от повышенной активности швы не разойдутся.

— Вы меня замотайте посильнее, чтобы я доехал до Флаенгтона, а там я тут же пойду в больницу — обещаю.

Миллстоун применял на ней всё своё обаяние, но она оставалась непреклонной. Ему удалось лишь скостить срок до ещё двух дней, по истечении которых, если его состояние не ухудшится, ему разрешат покинуть больницу.

— А вообще, мистер Лейн сказал хорошо вас выходить, потому что вы не сможете удерживаться от работы, — заметила доктор Ромм.

— Ну, — легко улыбаясь, протянул Джон, — мистер Лейн, конечно, очень хорошо меня знает, но я ведь не на заводе работаю, так что даже если и так — мои мышцы не слишком-то напрягаются.

— В любом случае, я прослежу, чтобы у вас всё было хорошо.

— Большое вам спасибо, — Миллстоун поднялся и направился на выход из её кабинета.

— И ещё одно, Джон.

— Слушаю, — он с готовностью обернулся.

— Это действительно был гахнур?

— Да, а что?

— Спасибо вам, что вы его остановили. Я, конечно, не сталкивалась именно с ним ни разу, и только перебравшись сюда из федерации, узнала об их существовании, но уже успела заразиться местными страхами.

— Не переживайте, сейчас здесь станет спокойнее. Братству будет сложнее проникать через границу.

— Надеюсь.

Кивнув, Джон вышел. Вечер был более чем скучным. Он не знал, чем заняться. Последней надеждой была библиотека, но при больнице её не было. Поэтому он улёгся на койку и начал прокручивать в голове все события прошедших дней. За этим занятием он не заметил, как уснул.

Он очнулся среди ночи в первую очередь от того, что ему было очень холодно. Однако мысли о том, чтобы раздеться и лечь под одеяло, быстро отошли на второй план, потому что в темноте палаты он увидел чёрный силуэт со светящимися глазами.

В ту же секунду ему стало очень страшно. Непомерно страшно. Потом он не сможет даже вспомнить, испытывал ли он в жизни настолько сильный страх, но сейчас ему хватило мысленных сил лишь осознать, что эта эмоция родилась не в его мозгу. Её наводит пришелец. Однако от этого осознания ему не стало легче ни на каплю. Страх всегда страх, какую бы природу он не имел.