Миллиарды и миллиарды. Размышления о жизни и смерти на рубеже тысячелетий

Каждый из этих триумфов технологии делал искусство массового уничтожения в тысячу раз более действенным. Фугасная авиабомба в тысячу раз мощнее пушечного ядра Геттисберга, атомная бомба в тысячу раз мощнее фугасной авиабомбы, водородная – в тысячу раз мощнее атомной. Тысяча умножить на тысячу и еще раз на тысячу – это миллиард. Менее чем за столетие наше самое грозное оружие стало в миллиард раз более смертоносным. Но мы не стали в миллиард раз мудрее за несколько поколений, что отделяют нас от воинов, сражавшихся при Геттисберге.

Души, упокоившиеся на этом поле, пришли бы в ужас от масштабов бойни, которую мы теперь способны устроить. Соединенные Штаты и Советский Союз держат на нашей планете почти 60 000 ядерных боеголовок. Шестьдесят тысяч атомных бомб! Применение ничтожной части этих стратегических арсеналов, безусловно, уничтожит обе противоборствующие супердержавы, наверное, разрушит мировую цивилизацию, а возможно поставит точку в существовании человека как вида. Никакое государство, ни один человек не должны обладать подобной мощью. Мы распространяем эти орудия апокалипсиса по всему нашему хрупкому миру, оправдываясь тем, что они обеспечивают нашу безопасность. Мы обманываем сами себя.

Потери численностью 51 000 человек под Геттисбергом составляли треть армии Конфедерации и четверть армии Союза. Все погибшие, за одним или двумя исключениями, были военнослужащими. Самое известное исключение – это местная жительница, надумавшая испечь хлеб и убитая в собственном доме пулей, пробившей две двери. Ее звали Дженни Уэйд. В мировой термоядерной войне практически все жертвы будут мирными жителями: мужчины, женщины и дети, в том числе множество граждан стран, не участвовавших в конфликте, приведшем к войне, и расположенных далеко от «зоны поражения» – средних широт Северного полушария. Миллиарды таких, как Дженни Уэйд. Сегодня жизнь каждого человека на Земле находится в опасности.

В Вашингтоне есть мемориал, посвященный американцам, погибшим на самой недавней крупной войне, которую США вели в Юго-Восточной Азии. Наши потери – около 58 000 человек, почти столько же, сколько полегло под Геттисбергом. (Я опускаю, как у нас это, к сожалению, принято, один или два миллиона жителей Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, ставших жертвами той войны.) Вспомните этот мрачный, печальный, прекрасный, трогательный мемориал. Какая там длинная стена памяти, хотя и ненамного длиннее обычной улицы в пригороде. На ней 58 000 имен. Теперь представьте, что нам хватит глупости или неосторожности допустить ядерную войну и когда-нибудь в ее увековечение будет выстроена такая же стена. Какой она должна быть длины, чтобы вместить имена всех, погибших в масштабной ядерной войне? Около тысячи километров. Она протянется отсюда, из Пенсильвании, до Миссури. Впрочем, ее некому будет строить и почти некому – читать скорбный список.

В 1945 г., по окончании Второй мировой войны, Соединенные Штаты и Советский Союз были практически неуязвимы. США, защищенные с востока и запада с безбрежными непреодолимыми океанами, а с севера и юга граничащие со слабыми и дружественными соседями, располагали самыми эффективными вооруженными силами и самой мощной экономикой на планете. Нам нечего было бояться. Но мы создали ядерное оружие и средства его доставки. Мы начали и энергично подхлестывали гонку вооружений с Советским Союзом. В результате наших действий все граждане Соединенных Штатов отдали свои жизни во власть лидеров Советского Союза. Даже сегодня, когда нет уже ни холодной войны, ни СССР, мы умрем, если так решит Москва, – умрем через 20 минут после того, как будет принято это решение. Аналогично СССР в 1945 г. имел самую сильную в мире регулярную армию и никаких сколько-нибудь серьезных военных угроз. Он ввязался в гонку вооружений вслед за США, так что на сегодняшний день жизнь каждого в России зависит от лидеров Соединенных Штатов. Если Вашингтон решит, что все эти люди должны умереть, 20 минут спустя они будут мертвы. Жизнь каждого американского и каждого российского гражданина находится в руках иностранных властей. Я сказал, что мы сами себя обмишурили. Мы – американцы и русские – потратили 43 года и огромные национальные богатства на то, чтобы подставить самих себя под удар с риском полного уничтожения. Поскольку все это делалось во имя патриотизма и «национальной безопасности», никому не пришло в голову усомниться в избранном курсе.

За два месяца до битвы при Геттисберге, 3 мая 1863 г., состоялся триумф Конфедерации – сражение при Ченселлорсвилле. Лунным вечером после одержанной победы генерал Джексон «Каменная стена» и его штаб, возвращавшиеся в расположении конфедератов, были ошибочно приняты за кавалерию Союза. Джексон получил две пули от собственных, введенных в заблуждение солдат и умер от ран.

Мы совершаем ошибки. Убиваем своих.