Миллениум

— Она назначила мне несколько сеансов, а после заявила, что сняла родовое проклятие, и я скоро очень удачно выйду замуж. Действительно, в ночном клубе мне повстречался Валера Вандышев. Мы оказались тёзками, что послужило ещё одной причиной союза. Строили радужные планы на будущее. Когда я забеременела, погадали по воску, и получилась рыба. Опять верно — через несколько месяцев УЗИ показало девочку. Я собиралась родить вундеркинда, берегла Милену от любого шороха. И вот… Ужасно.

— Валерия, вам известно такое имя — Любовь Горюнова? — как можно мягче спросил Тураев, давая понять, что явился с конкретной целью.

— Нет, — удивлённо пожала плечами Лера. — Впервые слышу.

— А про Татьяну Журавлёву вы слышали что-нибудь? — продолжал Тураев, пытаясь понять, правду говорит Лера или что-то скрывает.

— Никогда в жизни! А кто это такие? Почему вы меня о них спрашиваете? — Глаза чайного цвета смотрели встревоженно и боязливо.

— Валерия, в том самом синем «БМВ» среди похитивших вас мужчин не было высокого худого человека в короткой куртке с вязаными манжетами и рукавами? Он носит короткую шкиперскую бородку, а усы бреет. — Артур не ответил на вопрос Леры, а продолжал задавать свои. — Подумайте хорошенько.

— Я, конечно, не могу ручаться, потому что не имела возможности изучать их лица, — тщательно обдумывая каждое слово, отозвалась Лера. Чтобы немного успокоиться, она покачивала на руках игрушку-панду. — Но всё-таки такого мужчины среди них не было. С бородой вообще никого…

— В прошлый раз мы с вами говорили о первом браке, с Феликсом Рубецким, который довольно быстро распался. Подруги по общежитию, между прочим, упомянули, что у вас с мужем был ребёнок, который позапрошлым летом умер. То есть родился мёртвым здесь, в Москве. На основании того, что у вас не было детей, развод осуществлялся в ЗАГСе, по ускоренной процедуре. Я изучил документы, но справка из медучреждения, куда вас доставила «скорая», почему-то из дела пропала. Вы не могли бы сказать, в какой именно больнице всё это произошло? Почему-то я никак не могу выяснить, куда вас доставили той ужасной ночью. Везде отвечают, что Валерия Вадимовна Леонова у них не рожала. Может быть, вы шли как Рубецкая? Такая тоже не числится…

На лбу девушки выступила испарина, а дыхание на несколько мгновений остановилось. Она облизала пересохшие губы и взглянула в тёмные пустые глаза майора. Гнетущая, угрожающая тишина повисла в светлом холле с высокими зеркальными окнами и хрустальной маленькой люстрой под потолком.

Артур мысленно уговаривал Леру отбросить все уловки. Она поняла, что отрицать уже известное глупо. Похоже, что майор Тураев узнал всё…

— Я не хотела вспоминать об этом, но, в то же время, знала, что девочки не умолчат о моём первом ребёнке. Да, у нас с Феликсом был сын. В июне девяносто восьмого года, в памятную всем москвичам ночь, я его родила и сразу же потеряла. Такая уж у меня, наверное, судьба, которую никакими заклинаниями не изменишь. Я не видела его личика ни разу в жизни. Мы были вместе только девять месяцев беременности. То же самое произошло и со вторым моим ребёнком. Зачем вам это всё?

— Объясните, каким образом вы его потеряли.

Артур пошёл ва-банк, усиливая напор. Реакция Валерии не давала поверить в версию, услышанную от подруг в общежитии. Если бы тот ребёнок действительно умер, несчастная мать испытывала бы сейчас печаль, тоску, горе, но никак не страх, не парализующий ужас, от которого моментально расширяются зрачки.

Она не ответила и отвернулась от Тураева, закрыв лицо руками. Сверкнувшее на тонком пальчике кольцо с бриллиантом напомнило Артуру о Марине, и ему стало тошно.