Миллениум

Деметрис приказал воинам осушить весла, надеть кожаные шлемы и приготовить оружие: луки, пращи и дротики. Сам же он, не спеша, вынул из кожаного чехла черный продолговатый предмет с круглым отверстием и вставил в него нечто, похожее на рукоять меча. Воины облегченно вздохнули: их предводитель не забыл захватить с собой свой знаменитый "огненный клинок" — подарок лучезарного Аполлона. Они не исключали того, что и сам Деметрис, на самом деле — один из земных сыновей самого почитаемого илинойцами божества, и только из-за скромности скрывает свое божественное происхождение.

Некоторое время они пробыли в ладье, напряженно всматриваясь в сторону дома и леса, который скорее следовало назвать прекрасным садом фруктовых деревьев. Спокойное поведение птиц в лесу свидетельствовало о том, что за деревьями и за оградой дома не прячутся люди, готовые встретить их тучей стрел, камней и дротиков. С помощью Авесалома Деметрис вылез из ладьи и, стоя на мелководье по колено в воде, взял свой "огненный клинок" наизготовку. Зрение у него, конечно, было не то, что прежде, да и рука уже не так крепка, но в случае угрозы он мог своим малым 12,7-мм пистолетом-пулеметом наделать много шума. Жаль только, что обойма, вмещающая двадцать девять патронов, у него была последней.

Илинойцы вытащили ладью на берег и направились к воротам, обитым металлическими листами. Металл по цвету и блеску напоминал серебро. Деметрис приказал постучать. На стук никто не отозвался. Потянулись минуты напряженного ожидания. Деметрис велел всем заткнуть уши, настроил на пистолете-пулемете переводчик режимов огня и произвел одиночный выстрел. Воины побледнели, а Дарья, Ефросинья, Дорофей и Авесалом от страха чуть в обморок не упали. Выстрел вызвал небывалый переполох среди пернатых обитателей фруктового сада и эхом прокатился далеко вокруг.

Деметрис приказал потолкаться в дверь, чтобы выяснить, как она заперта: изнутри или снаружи. Дверь оказалась запертой изнутри, на деревянный засов, и это означало, что в доме кто-то есть. И этот кто-то вскоре дал о себе знать взволнованным женским голосом на незнакомом илинойцам языке:

— Отец! Это ты? Это, правда, ты?!

— Это я, Урсула, и со мной мои соплеменники! — ответил Деметрис, и радостным выражением лица дал илинойцам понять, что их ждет не боевое столкновение, а гостеприимная семейная встреча.

Ворота открыла высокая худощавая женщина, одетая в белую одежду и покрытая белым платком. В правой руке она держала посох из золотистого кристалла, имевшего в сечении форму гексагона, то есть геометрически правильного шестиугольника. Черты лица женщины показались илинойцам привлекательными, хоть и строгими, ей никак нельзя было дать больше 25 лет. У нее было сияющее лицо и необыкновенно живые глаза. Именно такой, судя по известной им легенде и рассказам очевидцев, они представляли себе владычицу острова Кипрос — богоподобную Цирцею.

Возгласы восхищения и удивления вырвались у путешественников при ее виде. Дарья и Ефросинья в знак уважения опустились перед Цирцеей на колени. Воины сложили на землю свое оружие, кротко скрестили руки на груди и со смирением склонили головы. Деметрис, подойдя к Цирцее, хотел было ее обнять, но она от него отстранилась, сказав на известном им обоим языке, буквально, следующее:

— Подожди пару минут. Мне надо сбросить с себя энергию, иначе ты получишь от меня удар силою, примерно, 1 ампер.

— Урсула, да ты ли это? Как ты смогла так хорошо сохраниться? Ведь тебе в этом году должно исполниться 100 лет!? — удивлялся Деметрис.

— Вообще-то девяносто девять. Но это — я. Можешь не сомневаться! А теперь, когда посох забрал энергию, позволь мне обнять тебя и прижаться к твоей груди. О, мой единственный и самый любимый человек! — воскликнула Урсула-Цирцея и, прижавшись к нему, заплакала.

Слабый удар тока Деметрис все же от нее получил, но, почувствовав, не испугался. За годы, прожитые рядом с ней на острове Кипрос, она "стреляла" в него электричеством и посильнее. Так, обнявшись, они простояли пару минут, а затем владычица острова, спохватившись, пригласила Деметриса и его спутников пройти в дом.

— Можно мы останемся за оградой? — робко попросил Дорофей, когда Деметрис объяснил илинойцам, что хозяйка дома приглашает их в свои апартаменты.

— Ладно, пусть обвыкнутся, — согласилась Урсула-Цирцея и поинтересовалась: А кто этот милый мальчик, который так похожий на моего брата Медвежонка?

— Его, как и его покойного отца, который приходился мне внуком, зовут Авесалом. Ему 12 лет. Он сирота. Медвежонку он приходится внуком, а тебе, соответственно, внучатым племянником, — объяснил Деметрис, и, чтобы продолжить тему родственных отношений, представил Дарью и Ефросинью: А эти две юные особы — мои младшие дочери. В общем, считай, что они — твои сестры.

— Очень рада, сестрички, что вы меня навестили, и, поскольку слуг в своем доме я не держу, прошу вас помочь мне приготовить ужин на 10 персон, — попросила Урсула-Церера юных илиноек, едва пришедших в себя и обретших дар речи.