Милюков

На конференции рассматривались политические и тактические вопросы, причем особое внимание было уделено признанию права польского и финского народов на самостоятельность (правда, в рамках федеративных отношений с Россией). Многократно выступавший Милюков в национальном вопросе проявил себя как наиболее умеренный деятель: призывал отказаться от требования предоставления Польше и Финляндии полной государственной самостоятельности ввиду нереальности его выполнения в ближайшей перспективе, а также настаивал, чтобы вместо конкретных формулировок по национальному вопросу использовались «определения, всеми приемлемые». Милюков явно уклонялся от каких-либо конкретных обязательств «националам» — на вопрос грузина А. Т. Габуния, на чьей стороне будут либералы, если угнетенные национальности России восстанут, ответил, что они также окажутся «в числе обиженных»^{280}.

Павел Николаевич встречался с польскими и финскими деятелями, причем обратил внимание на сравнительную умеренность во взглядах поляка Романа Дмовского и авантюризм финна Конни Циллиакуса, организовавшего отправку в Петербург корабля с оружием для повстанцев (корабль был взорван экипажем, когда сел на мель в Финском заливе). Циллиакус был связан с японской разведкой. Правда, А. В. Макушин и П. А. Трибунский полагают, что Милюкову не было об этом известно^{281}; это, однако, сомнительно, поскольку немецкая социалистка Роза Люксембург предупреждала о «японских деньгах» Циллиакуса и именно поэтому социал-демократы отказались от участия в парижской встрече^{282}.

На конференции была выработана общая программа действий. Ее главным пунктом стала замена самодержавия свободным демократическим режимом. При этом, правда, форма государственного устройства будущего Российского государства не определялась, хотя либералы считали конституционную монархию более предпочтительной, чем республика, по крайней мере на ближайшее время. По общему согласию этот вопрос не конкретизировался, причем главную роль в принятии компромиссной формулы сыграл именно Милюков. Он предложил формулу: обсуждение общих идей и целей при сохранении всех пунктов программ и тактических приемов каждой партии. Участники конференции поручили Милюкову подготовить соответствующую резолюцию. В ней говорилось: «Ни одна из представленных на конференции партий ни на минуту не думает отказаться от каких бы то ни было пунктов своей программы или тактических условий борьбы, соответствующих потребностям, силам и положению тех общественных элементов, классов или национальностей, интересы которых она представляет»^{283}.

Либералы не знали, что одновременно с конференцией проходил тайный съезд представителей социалистических партий, на котором выдвигались революционные лозунги свержения монархии и установления демократической республики с перспективой вести дело к социалистической революции, причем в арсенал политической борьбы включался индивидуальный и массовый террор. Но об этом было хорошо известно российским властям через своих осведомителей, в том числе Азефа. Оба мероприятия в агентурных донесениях смешивались, что давало властям основания для репрессий не только против революционеров, но и против либералов.

В любом случае парижская конференция свидетельствовала, что в условиях крайнего обострения внутриполитического положения в России к концу 1904 года П. Н. Милюков оказался в самом центре оппозиционного движения.

Вскоре после его возвращения из Парижа, в начале ноября, в Петербурге состоялся земский съезд. Не будучи земским деятелем, Павел Николаевич не имел формального права участвовать в съезде, но активно действовал в кулуарах и накануне, и во время заседаний, с удовлетворением отмечая, что программа съезда, написанная его университетским товарищем, внуком известного декабриста, историком и публицистом Вячеславом Евгеньевичем Якушкиным, в основном повторяла его собственную программную статью в первом номере журнала «Освобождение»: речь шла о равенстве перед законом, гарантиях независимого суда, отмене репрессий в административном порядке. Правда, требования коренной политической реформы были приняты съездом (при фактическом участии Милюкова) в несколько завуалированной форме: слово «конституция» не употреблялось, но выдвигалось требование созыва выборного учреждения, которое имело бы право принимать бюджет, контролировать его выполнение и вообще осуществлять контроль за законностью действий администрации.

Таким образом, Павел Николаевич стал активным общественным деятелем. Однако при всей вовлеченности в оппозиционную работу он не смог отказаться от соблазна совершить вторую поездку в Соединенные Штаты. Он признавался, что друзья отговаривали его от этого вояжа ввиду ускорения событий, которые неминуемо должны были воплотиться в нечто непредсказуемое, но судьбоносное. Упорно настаивал на отмене поездки И. В. Гессен, с которым Милюков особенно сблизился.