Микст

Вместе с тем они хорошо понимают, что при выполнении задачи офицеры непременно столкнутся с трудностями, проявят инициативу и смекалку и в итоге наткнутся на что-то нужное, интересное и новое. Значит, выполнят другую задачу. Возможно, эту задачу ставили другим офицерам, или вообще никто из наших не догадывался о том, что есть, оказывается, что-то настолько новое.

Мы с Вильте раскусили наших генералов, уловили их замысел, понимали его и внутренне с ним соглашались.

Суть этого замысла заключалась в том, чтобы активизировать нашу работу, так как работа в паре неминуемо приведёт к расширению круга общения, к новым знакомствам, новым идеям. Это важно, но лишь как приём и способ активизации работы. Настоящую отдачу от нашей работы в паре они ждали, конечно же, только тогда, когда мы столкнёмся с неминуемыми трудностями, проявим инициативу в их решении и обязательно найдём что-то такое, чего никто не знает и поэтому не ищет. То есть типичный и известный любому командиру поиск в разведке, который нужно перенести на стратегическую глубину. Считалось, что в паре это лучше реализуется, потому что работа в паре — это работа с более высоким качеством и набором инструментов.

На примере войск выглядит так: из прифронтовой полосы перенести поиск в глубину — глубинная разведка. А в чём разница? Разница в том, что в прифронтовой полосе выполняют задачи разведывательные роты обычных мотострелковых или танковых полков, чуть дальше — разведывательно-диверсионные роты разведывательных батальонов мотострелковых или танковых дивизий. В глубине, в тылу — разведывательные группы, и на коммуникациях — диверсионные группы из состава бригад специального назначения ГРУ Генштаба, а это профессионалы совсем другого уровня и подготовки. Если отбросить небольшую разницу в организационно-штатной структуре и терминологии, то организация войсковой разведки одинакова для обеих армий: и России, и США.

В своё время генерал Крупин мне определённо сказал, что в качестве нелегала он работал в паре со своей женой. То же самое генерал Александров сообщил Вильте в одном из своих посланий. Точнее, в первых своих (программных) сообщениях при вступлении в должность. Для нас было очевидно, что генералы Александров и Крупин решили, что наибольших успехов мы добьёмся, работая в паре, и каждый со своей стороны начал нас к этому мотивировать.

И тем не менее я понимал, что генерал Александров и его предшественник полковник Нечаева пришли к выводу о том, что они никак не могут мотивировать Вильте к более инициативным действиям. Да, она продолжала генерить приличный и качественный поток информации, но они, видимо, считали, что это далеко не потолок для Вильте, полагали, что она ещё далеко не раскрыла свои способности и возможности. На неё аккуратно давили, просили, но ничего не менялось. Нелегалу особенно не поприказываешь, не обматеришь. Эти подходы в работе с нами совершенно неприемлемы.

Разумеется, генерал Александров отлично понимал, что Вильте очень дорожит своей семьёй, дорожит детьми и считает, что делает и так достаточно. Поэтому единственный выход из сложившейся ситуации он видел в том, чтобы сделать из меня на какое-то время локомотив в нашей паре. Крупин считал, что я от определённой информации отмахиваюсь, пренебрегаю ей и немного ленюсь. То есть они нам этого не говорили напрямую, но это чувствовалось из их сообщений. Очевидно, что наши генералы нашли общий язык.

Нам с Вильте однажды пришло сообщение с просьбой изучить российский закон о разведке.

Удивились, нашли в интернете и прочитали вместе. В принципе, ничего нового для себя не нашли. Не поняли наших генералов, но посмеялись над тем, как они пытаются хитрить, заходят совсем издалека…

Хотя я их понимал. Со мной эта теоретическая часть работы давно проведена. Я сам фильтровал добытую информацию и политику по большей части отметал, так как мне в своё время дали намёк на это, и руководивший мною в то время начальник направления, видимо, не хотел заниматься сортировкой и первичным анализом того, что ему неинтересно. С Вильте такая работа не велась никогда, она просто направляла всё своим, так как вся добытая ею информация была научно-технической.

В следующих сообщениях нам начали разъяснять кое-что. Нам напомнили, что, например, по закону полномочия между органами внешней разведки разделяется так: службой внешней разведки Российской Федерации — в политической, экономической, военно-стратегической, научно-технической и экологической сферах, в сфере шифрования… и так далее; органом внешней военной разведки (ГРУ Генштаба) — в военной, военно-политической, военно-технической, военно-экономической и экологической сферах.

Разъяснили подробно, но особенно на двух примерах.

Военно-стратегическая информация (СВР) — это долгосрочные прогнозы развития военно-стратегической обстановки в мире, политического развития страны, проецирование экономической, политической, финансовой, научно-технической и военной силы любыми способами (не только путём прямого применения армии США).