Михаил Тверской

Династические браки всегда и везде заключались с определённым политическим расчётом. Для подневольных русских князей браки в Орде были вдвойне вынужденным, унизительным решением. Этой очевидности не могли скрыть ни обязательное крещение невесты по православному обряду, ни, быть может, прекрасные семейные отношения. Сложные, противоречивые чувства, которые вызывали у современников такие брачные союзы, как и вообще личная близость с завоевателями, отразились в летописном некрологе ростовского князя Глеба Васильковича, умершего в 1277 году. Его несомненное унижение летописец оправдывает как самопожертвование во имя спасения русских людей от произвола татар: «...Преставился князь Глеб Василькович Ростовский, жив от рожденна своего лет 41. Сей от уности своея, по нахожении поганых татар и по пленении от них Русскыа земля, нача служит им и многи христианы, обидимыа от них, избави и печалныа утешая, брашно своё и питие нещадно требующим подавая, и многу милостыню нищим, убогим, сиротам, вдовицам, маломощным подаваше» (22, 76).

Возможно, именно от своих ростовских родственников воспринял идею ордынского брака и Юрий Данилович Московский. Он связал свою жизнь с сестрой хана Узбека. Этим союзом Юрий последовал примеру тестя по первому браку. Константин Борисович Ростовский, овдовев, женился вторым браком в 1302 году на дочери знатного татарина Кутлукортки.

Хан Узбек любил устраивать оригинальные брачные союзы. Известно, что в 1320 году он выдал свою дочь Тулунбай замуж за египетского султана. Жениху пришлось уплатить за невесту огромный выкуп — 30 тысяч динаров. Однако, получив невесту, султан вскоре разочаровался в её достоинствах. Прогнав её от себя, он велел жениться на ней одному из своих эмиров. На запрос разгневанного тестя султан ответил, что Тулунбай умерла (37, 439).

Конечно, Юрий Данилович был жених помельче, чем египетский султан. Но и ему, должно быть, пришлось заплатить хану хороший калым. Только после этого Узбек разрешил ему взять в жёны Кончаку. Приняв крещение с именем Агафьи, степная невеста стала московской княгиней.

Князь Юрий долго размышлял над тем, какое имя дать своей новой жене при крещении. В конце концов, он был больше всех заинтересован в том, чтобы это имя было звучным, красивым и принятым в княжеских семьях. Имя Агафья (в переводе с греческого — «добрая») вполне отвечало этим требованиям.

Обычно имя давалось новокрещёным в честь того святого, память которого праздновалась в день крещения. По-видимому, и Кончака была крещена в день памяти святой Агафьи. Этот день по месяцесловам той эпохи был только один раз в году — 5 февраля (87, 9). Конечно, крещение состоялось накануне свадьбы, а сама свадьба — в воскресенье. Именно такая комбинация имела место в 1317 году. В субботу, 5 февраля 1317 года, Кончаку окрестили, а на другой день, в «неделю мясопустную», обвенчали с князем Юрием Московским.

Противостояние

Осенью 1317 года Юрий с монгольской женой вернулся на Русь. Хан Узбек в виде свадебного подарка передал ему ярлык на великое княжение Владимирское. Анализ дальнейших событий позволяет предположить, что Юрий получил от хана только часть прерогатив великокняжеской власти. Возможно — новгородское княжение. Другая часть осталась за Михаилом Тверским. Такие разделы бывали и до этого случая (например, раздел Александра Невского с Андреем в 1249 году), и после него (раздел Ивана Калиты с Александром Суздальским в 1328 году).

Учитывая высокий статус жены Юрия, хан Узбек отправил с молодожёнами на Русь «послов силных зело» — Кавгадыя, Астрабыла и Острева (17, 180). Исследователи ордынско-русской терминологии отмечают, что в словосочетаниях посол силён или посол лют следует видеть русское толкование ордынского термина «тетим» («особоуполномоченный») (60, 184). Действительно, Кавгадый был далеко не последним человеком при ханском дворе. На это указывают и его властное поведение во время суда над Михаилом Тверским в Орде, и само его имя (или, возможно, прозвище): Кавгадый по-тюркски означает «Спорщик», «Задира».

От Нижнего Новгорода Юрий и его ордынская свита шли вдоль Волги, направляясь, вероятно, к Твери. Признаемся, что действия сторон в этом конфликте зачастую необъяснимы для историка по причине скудности источников.

Получив весть о появлении Юрия, князь Михаил созвал на совещание «суздальских», то есть, видимо, всех послушных ему северо-восточных князей. Они изъявили готовность встать за права Михаила с оружием в руках. Тверской князь понимал, что его спасение только в наступлении. Если Юрий утвердится на великокняжеском столе во Владимире и приведёт к присяге прочих князей, его сила многократно возрастёт. И тогда он непременно организует поход объединённой армии всех северо-восточных князей вместе с новгородцами на Тверь. Предотвратить такой исход событий Михаил мог только стремительным разгромом Юрия. Но вместе с тем он боялся поднять оружие на шедших с Юрием ордынских «лютых послов».