Михаил II

Манифесты были подготовлены очень интересные. И как мы с Кацем считали, эти указы (манифесты) снимут накопившееся напряжение в обществе. И главной из этих подготовленных бумаг, несомненно, был указ о земле. Не зря после Октябрьской революции именно земельный вопрос был наиглавнейшим. И именно разработанный большевиками закон о земле позволил им удержать власть. Правда, в конечном итоге крестьяне землю не получили, но коммунисты-то власть взяли и удержали во многом благодаря этой пресловутой передаче земли крестьянам. Нужно быть наивным идеалистом и тупицей, чтобы не сделать так же. Мы такими не были, вот в недрах КНП и родился текст этого хитрого документа. А хитрости в этом Манифесте о земельной реформе было две. Первая – это то, что надел, на который претендует крестьянин, оформляется в собственность после войны специально созданными земельными комитетами. В первую очередь они будут оформлять землю ветеранам войны и близким родственникам погибших солдат. Помещикам была предусмотрена компенсация за изъятую у них землю. То есть выгоду в виде умиротворения крестьян (а это большая часть населения страны и численности армии) получали сейчас, а все проблемы и трудности с реализацией этого Манифеста нужно было разгребать уже после войны. Вторая хитрость, а вернее, расчёт на присущее человеку чувство справедливости, было обещание царя вознаградить всех отличившихся в ходе войны земельными наделами. И не где-нибудь в Сибири или Дальнем Востоке, а на юге в отбитой от басурман Царьгородской губернии. Каждый из георгиевских кавалеров, по его желанию, мог получить там от пятнадцати десятин земли. Другие ветераны, решившие перебраться в новую губернию, могли претендовать на несколько меньшие наделы. Упоминание о Царьграде было не случайным. Впервые русский царь обозначил цель, за что стоит биться православным. Помощь братьям славянам – это, конечно, хорошо, но уже набило оскомину. Эта идея войны уже практически была перебита социалистической пропагандой, что нужно давить кровососов-богатеев, угнетателей и прочих буржуинов. А вот мысль о том, что Россия намерена освободить Царьград (Константинополь) от басурман и образовать там населенную православными губернию, могла подорвать всю антивоенную пропаганду. Конечно, лозунг большевиков, который они, несомненно, выдвинут в ответ на эту идею (мир без всяких условий и контрибуций), хорош, но не тогда, когда народу показали вкусную морковку. Мы с Кацем были уверены, что надежда получить надел на благословенной земле заставит большинство крестьян не воспринимать популистские лозунги, а затянуть пояс потуже и терпеть тяготы войны до получения обещанного самим помазанником надела. Так что этот Манифест был не немедленного действия, а скорее указом надежды, который должен был дать перспективы крестьянам и в конечном итоге свести на нет антиимперскую пропаганду.

А второй указ (манифест) был немедленного действия. Касался он отмены сухого закона. Мы долго спорили с Кацем, отменять ли этот закон? Всё-таки он шёл на пользу здоровью нации. Но победила всё-таки логика и чувство самосохранения. Какая тут забота о здоровье нации, когда на носу череда революций и гибель миллионов твоих соплеменников. Какая, к чёрту, разница, погибнет человек от удара штыком в печень или от её цирроза. От алкогольной зависимости ещё можно вылечить, а от расстрельной стенки не помогут никакие лекарства. К тому же сухой закон нарушался практически повсеместно. Только элита нарушала его посредством французского алкоголя, а простые люди потребляли самогон. Государство при этом несло колоссальные финансовые потери. Нужно было кончать с этим издевательством над бюджетом и простым русским мужиком. Эксперименты с попыткой оздоровить общество можно предпринимать в благополучные времена, когда власть стабильна, а народ сыт и занят делом. А когда война, предреволюционная ситуация и жизнь человека практически ничего не стоит, нельзя раскачивать лодку общественной жизни. Обычно наши споры по вопросу сухого закона заканчивались «наркомовскими» ста граммами и рассуждениями о том, выиграла бы великую войну наша родина, если бы в те времена существовал такой закон. После принятия рюмашки шустовского мы обычно приходили к единому мнению – неизвестно, что было бы, но экспериментировать не стоит. Вот был сухой закон в 1917 году, и произошла революция, а в Отечественную войну существовали «наркомовские» сто грамм – и Советский Союз победил. Так что мы решили, что нужно отменять этот закон. А лучше всего это сделать сразу после коронации. Люди уже привыкли, что новый царь после своей коронации выпускает новый указ о каком-нибудь послаблении для народа. Простой народ воспримет именно так отмену сухого закона.