Михаил II

Я пожелал выпить чайку с какими-нибудь бутербродами и выпечкой. Дмитрий Петрович тут же отдал распоряжение адъютанту срочно все подготовить. Поручик козырнул, развернулся и кинулся выполнять поручение Багратиона. Ну а два генерал-лейтенанта неторопливо направились в кабинет командира дивизии. За то время, пока мы шли, я успел озадачить комдива распоряжением сформировать из всадников и офицеров дивизии сводный полк. Назначить командиром этого полка полковника Попова. Он и будет подбирать людей в этот полк. Что этим же вопросом будет заниматься Марат Алханов, я считал даже полезным. Пусть Марат составит список джигитов, которых он считает нужным зачислить в сводный полк, и я его сравню со списком, составленным Поповым. Если фамилии совпадают, то такого джигита нужно однозначно зачислять в этот полк. Если нет, то приоритет, конечно, будет за теми людьми, которых выберет Попов, но я тоже поучаствую в этом. Не то чтобы я не доверял Николаю Павловичу, но он слишком хорошо знал людей в дивизии и наверняка отберет в сводный полк самых лучших. А это приведет к потере дивизией боеспособности, а я этого не хотел. Поэтому собирался просмотреть список Попова и не просто ознакомиться, посоветоваться с тем же Багратионом на предмет, как повлияет на боеспособность дивизии откомандирование этих людей в сводный полк.

Совещание командиров бригад и полков в самом начале напоминало бенефис великого князя. Деловой разговор начался только через полчаса бурных выражений одобрения действиями Михаила Александровича в столице и во время недавнего нападения бандитов на автомобиль великого князя. Бекович-Черкасский, как я и думал, провел блестящую пиар-акцию по пропаганде героических действий великого князя среди офицеров дивизии. Даже серьезные, воюющие уже третий год офицеры были горды, что их бывший командир дивизии показал себя настоящим бойцом и героем. Через эти полчаса я понял, что задача гладкого вхождения в среду фронтовых офицеров, на которых я мог рассчитывать в дальнейшем, можно сказать, выполнена. И как говорил Кац – после того как у офицеров Туземной дивизии сложится впечатление, что в Петрограде великий князь проявил себя как настоящий мужчина, то примут они его всем сердцем и уже не будут обращать внимание на несоответствие нынешних привычек Михаила Александровича тем, которые имел генерал-лейтенант до отъезда в столицу. Была снята проблема, которая грызла мой мозг практически с момента вселения сущности технаря НИИ Мозга в тело Михаила Александровича. Что касается отсутствия навыков кавалериста, то теперь, после рассказов Бековича-Черкасского о том, как великий князь расправился с огромной бандой, напавшей на его автомобиль, ни один джигит не удивится тому, что командир корпуса предпочитает передвигаться на «Форде», а не на лошади. Теперь для всех джигитов «Форд» ассоциировался как боевая колесница великого князя. Передвигаться на ней было круче, чем на лучших кровей алхетинце. Сейчас каждый уважаемый воин дивизии поменял бы всех своих лошадей на подобный автомобиль.

Эти мысли скакали в голове, пока продолжались комплиментарные речи. А горцы умели говорить цветисто и образно, и как я заметил, в этом они начали соревноваться между собой. Говорили в основном только горцы, а такие офицеры, как полковник Попов, мнение которых меня очень интересовало, молчали, с интересом наблюдая за развернувшимся бенефисом великого князя. Но это было до того момента, когда я осознал, что теперь для большинства офицеров полностью ассоциируюсь с Михаилом Александровичем. Вот я и стал им, и, как настоящий великий князь, гаркнул:

– Прекратить балаган, это вам совещание командиров бригад и полков, а не бенефис великого князя. Вскоре предстоят жесточайшие бои с настоящим, хорошо обученным противником, а вы тут о победах над какими-то бандитами говорите!