Микеланджело. Жизнь гения

С точки зрения флорентийца той поры, Болонья, как и Венеция, располагалась в чужих землях: она находилась по другую сторону Апеннин, там говорили на несколько ином наречии, почитали свою историю, гордились своей кухней и подчинялись своему правительству. Более всего Болонья славилась своим университетом, старейшим в Европе, где, как с любопытством мог заметить Микеланджело, уже много веков проводились публичные вскрытия трупов. Будучи в строгом смысле слова частью Италии, находящейся под управлением папы, то есть входящей в Папскую область, на практике городом и его окрестностями почти целое столетие правило семейство Бентивольо. В то время в Болонье было принято некое подобие архаичной визовой системы. Впервые прибыв в город, чужестранцам надлежало предстать перед Уффичо делле Буллетте – своего рода «визовым отделом» – и получить красную восковую печать, которую полагалось носить на среднем пальце правой руки[260]. Этого Микеланджело и его спутники сделать не позаботились, и потому их задержали и отвели в указанный «визовый отдел» неподалеку от Пьяцца дель Комуне. На них наложили штраф – пятьдесят мелких монет, называемых болоньини (bolognini), а таких денег у Микеланджело не было.

Что и говорить, неловкое положение, но тут судьба послала Микеланджело спасителя в лице болонского дворянина Джан Франческо Альдрованди. Он входил в число так называемых Шестнадцати (Sedici Riformatori), наследственного совета патрициев, которые правили городом, а значит, начальствовали и над мелкими бюрократами, ведавшими печатями для чужестранцев[261].

Альдрованди, увидев Микеланджело, приказал освободить его, «особенно же узнав в нем скульптора». Последнее замечание позволяет предположить, что Альдрованди, восхищавшийся тосканской культурой и часто бывавший во Флоренции, уже знал Микеланджело, по крайней мере в лицо, и слышал о его таланте (а значит, их встреча была не столь уж и случайна). Он предложил молодому художнику поселиться в его палаццо, расположенном по соседству, на что Микеланджело ответил, что, «к несчастию, с ним двое товарищей, коих он не может оставить, но не хотел бы навязывать их общество гостеприимному хозяину». Дворянин же возразил: «Любой отправится с вами куда угодно, хоть за тридевять земель, если вы станете оплачивать его счета!» Это убедило Микеланджело, и в конце концов он решил бросить своих спутников. А посему, вывернув карманы и отдав им все свои наличные деньги, он последовал за Альдрованди.

Весь этот эпизод напоминает авантюру, почти безумную выходку, вот только едва ли она позабавила товарищей Микеланджело, которым пришлось как-то сводить концы с концами, имея в своем распоряжении только отданную Микеланджело мелочь. Совершенно очевидно, что Микеланджело был в восторге оттого, что впервые в жизни выбрался из Флоренции, вырвался из когтей собственной семьи и клана Медичи. Даже когда изгнанник Пьеро со свитой объявились в Болонье, его бывший придворный скульптор и хранитель коллекции древностей не присоединился к ним. По словам Кондиви, он остался у своего нового покровителя в его доме на Виа Галльера, фешенебельной улице в центре Болоньи. Альдрованди «оказывал ему великие почести, восхищаясь его умом и талантом». Каждый вечер болонский патриций просил Микеланджело читать ему вслух, иногда «из Данте, иногда из Петрарки, а иногда из Боккаччо, пока не засыпал»[262].

Описание Кондиви наводит на мысль о настоящей идиллии, возможно даже любовном романе, хотя мы не располагаем никакой иной информацией об отношениях Микеланджело и Джан Франческо Альдрованди. Однако, судя по этому отрывку, от Полициано Микеланджело узнал не только сюжет «Битвы кентавров», но усвоил значительно больше знаний из области литературы. Чтобы читать стихи вслух, требуется их понимать. Совершенно очевидно, что в возрасте двадцати лет Микеланджело уже был хорошо знаком с произведениями великих классиков, писавших на тосканском наречии: Боккаччо, Петрарки и Данте. Следовательно, уже в юности он обнаруживал задатки двойного дарования, которым прославился впоследствии, сделавшись и художником, и поэтом.

* * *

Первыми работами, которые Микеланджело выполнил в Болонье после бегства из Флоренции, стали три миниатюрные статуэтки на религиозные сюжеты. Из «Жизнеописания» Кондиви можно заключить, что заказы эти он получил совершенно случайно. Однажды вечером, когда его гостеприимный хозяин показывал Микеланджело Болонью, они зашли в церковь Святого Доминика, где еще не были завершены пышные и причудливые скульптуры, украшающие гробницу святого Доминика. Нескольких небольших мраморных фигур еще недоставало на этом каменном реликварии, известном как Рака святого Доминика (Arca di San Domenico)[263].

Рака святого Доминика. Ангел. 1494–1495