Микеланджело. Жизнь гения

Кое-что в этой истории представляется вполне возможным. Бегство от реальности, которое с таким легкомыслием продемонстрировали Пьеро Медичи и его свита, нашло отражение в ряде писем именно того придворного, о котором упоминает Микеланджело, Бернардо Довици (1470–1520), будущего кардинала Биббиены. Эти письма, где полным-полно шуток и сплетен, автор отправлял из лагеря флорентийских союзников, папско-неаполитанских войск, в период со 2 сентября по 25 октября 1494 года. Судя по этим посланиям, Пьеро и его советники не желали замечать всей серьезности положения и закрывали глаза на грозящую опасность. Кроме того, опираясь на упоминающиеся в этих письмах факты, можно датировать бегство Микеланджело[256].

Если Довици действительно присутствовал при осмеянии музыканта Кардьере и вместе с остальными осыпал его насмешками, а едва ли здесь можно что-то напутать, ведь Микеланджело знал будущего кардинала на протяжении десятилетий, то это означает, что данный случай относится ко времени до начала сентября, когда Довици уехал из Флоренции (поскольку, когда он вернулся в город, Микеланджело там уже не было). Следовательно, Микеланджело не стал ждать, когда французская армия подойдет к городу, а вместо этого решил поскорее спасаться бегством. Не исключено, что, близко узнав за несколько лет Пьеро Медичи, Микеланджело не питал особых иллюзий относительно его политической дальновидности. Впоследствии еще неоднократно, предвидя надвигающуюся опасность, Микеланджело будет заблаговременно спасаться. А затем, дождавшись, когда опасность минует, возвращаться на прежнее место.

В экземпляре «Жизнеописания» Кондиви, принадлежавшем Тиберио Кальканьи, ниже истории с Кардьере и его вещим сном наличествует приписка: «Он говорил мне, что слышал от других сведения, подтверждающие сон, однако, со слов различных граждан предчувствуя бегство Медичи, он бежал»[257]. В этой фразе что-то явно перепутано, смысл ее неясен, однако, может быть, Микеланджело хотел сказать, что, по его мнению, сон сбылся, но добавил, что многие из тех, с кем он говорил, предсказывали падение Медичи и потому-то на самом деле он и решил спастись бегством.

Подобный довод также представляется разумным. Микеланджело бросил службу при дворе, доход и родной город вовсе не потому, что какому-то фламандскому музыканту привиделся страшный сон. По Флоренции с невероятной быстротой распространялись мрачные предчувствия и темные предсказания. Не требовалось вмешательства сверхъестественных сил, чтобы догадаться, какая судьба ожидает город. Высока была вероятность, что Флоренция, один из богатейших городов Европы, будет, подобно Рапалло, разграблена войском северян, которых итальянцы в XV веке считали варварами.

Итак, не позднее середины октября Микеланджело бежал. 14 октября флорентийскому скульптору Адриано, переселившемуся в Неаполь, послал письмо его брат Амедео, оставшийся во Флоренции. Амедео сообщал, что Микеланджело бросил свою службу в саду скульптур и, никого не предупредив, отправился в Венецию и что Пьеро Медичи был чрезвычайно оскорблен его внезапным отъездом[258].

Через месяц режим Пьеро Медичи пал. Допустив серьезные просчеты на переговорах с Карлом VIII, Пьеро передал французскому королю стратегически важные крепости и цитадели, защищавшие город. Это, в свою очередь, привело флорентийцев в такую ярость, что 8 ноября Пьеро пришлось бежать из города; он проскакал мимо сада Сан-Марко и выехал из ворот Сан-Галло. Отныне он, как и его отец, получил прозвище. Но если Лоренцо вошел в историю как Великолепный, то Пьеро – как Il Fatuo, Злосчастный.

* * *

Микеланджело бежал в Венецию с двумя спутниками[259]. Впрочем, там они провели всего несколько дней, поскольку вскоре ощутили нужду в деньгах, – счета оплачивал Микеланджело, а значит, его, девятнадцатилетнего, товарищи уже воспринимали как старшего, как начинающего мастера. Он решил вернуться во Флоренцию, но они добрались только до Болоньи, где внезапно вмешался случай.