Читаем Микеланджело. Жизнь гения полностью

Рисунок с изображением Фаэтона, правящего колесницей бога солнца, который в конце концов получил в дар Томмазо, отличался совершенством всех безупречных деталей и более элегантной пирамидальной композицией, чем прежние варианты этого сюжета[1207]. Возможно, в нем воплотились некоторые идеи Томмазо. Действительно, неотъемлемой составляющей тех отношений, что связывали художника и его возлюбленного, было обсуждение нюансов образов и оттенков смысла. Микеланджело обращался с юношей как с вельможным меценатом, а одновременно учил Томмазо постигать тонкости своего искусства.

Согласно мифу, Фаэтон попросил у бога солнца позволения один день управлять его колесницей, но не сумел смирить огнедышащих коней, над Землей нависла угроза вселенского пожара, и Зевс, дабы спасти ее, поразил незадачливого колесничего молнией. Миф можно интерпретировать как предостережение от дерзости и надменности; но кто именно рисковал безрассудно взлететь на небеса и стать причиной мирового пожара – Томмазо или Микеланджело, – остается неясным.

* * *

Окружающие не могли не заметить, что Микеланджело создает цикл новых шедевров для молодого римского аристократа, жившего на Капитолии. Себастьяно, который давно лелеял надежду, что Микеланджело вернется к живописи, в запечатлевшем Ганимеда рисунке увидел неожиданно открывшиеся возможности. В июле 1533 года он предложил использовать этот языческий эротический образ в качестве основы для фрески, которой предполагал украсить купол Новой сакристии. По мнению Себастьяно, обнаженного Ганимеда можно было превратить в евангелиста Иоанна, возносимого на небеса.

Падение Фаэтона. 1533

Может быть, он шутил, но даже в этом случае его замысел свидетельствует, что он различил необычайный потенциал графических работ Микеланджело. Пусть и миниатюрные, они могли послужить импульсом для создания куда более масштабных и сложных композиций. В том же письме он открыл Микеланджело тайну: папа задумал дать ему восхитительный новый заказ, «о котором Вы не смели и мечтать»[1208]. Он не уточнил, о чем именно идет речь, но почти наверняка можно утверждать, что это была гигантская фреска на алтарной стене Сикстинской капеллы, которой Микеланджело предстояло отдать несколько лет жизни. Сюжет ее, «Страшный суд», был чем-то сродни «Ганимеду» и «Фаэтону», и тот и другие предполагали изображение обнаженных персонажей, возносящихся ввысь или низвергаемых в бездну.[1209]

6 сентября Томмазо попросил извинения у «своего единственного, несравненного господина» за то, что не тотчас же ответил на его письмо, однако у него нашлось оправдание: он был болен. Он сообщал и новости: «Примерно три дня тому назад я получил „Фаэтона“, отменно исполненного, и его посмотрели папа, кардинал Медичи и все остальные».

Возможно, Томмазо говорит о последней, завершенной версии графического листа, посланной Микеланджело из Флоренции, но недавно было выдвинуто предположение, что Томмазо ведет здесь речь о роскошном «object d’art», гравировке рисунка на горном хрустале, которую он заказал искусному мастеру по имени Джованни Бернарди.

Несомненно, далее он сообщает, что сын папского кузена кардинал Ипполито Медичи настоял, чтобы ему показали все рисунки Микеланджело, и пожелал получить копии и «Наказания Тития», и «Ганимеда», «выгравированные на хрустале». Томмазо явно негодовал на то, что посторонние завладели этими дарами, предназначавшимися ему лично, и полагал, что такого мнения придерживается и Микеланджело, но его попытки спасти их от чужих посягательств имели успех лишь отчасти: «Я не мог помешать ему изготовить копию „Наказания Тития“, и мастер Джованни уже взялся за работу. Я изо всех сил тщился скрыть „Ганимеда“»[1210]. Судя по всему, «Ганимед» в особенности не предназначался для посторонних глаз.

* * *

22 сентября Микеланджело выехал из Флоренции, чтобы, возможно, на расстоянии дня пути встретиться с папой Климентом в Сан-Миньято, где древняя дорога, уходившая на северо-запад от Рима, пересекала другую, ведущую из Флоренции в Пизу[1211]. Папа же направлялся во Францию, дабы совершить богослужение во время самого грандиозного триумфа своих последних лет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии