Микеланджело. Жизнь гения

14 декабря Селлайо завершил очередное письмо Микеланджело с перечислением новостей неожиданным предупреждением «не бродить по ночам и оставить привычки, наносящие вред уму и телу и препятствующие спасению души»[917]. (Микеланджело, судя по всему, пристрастился к ночным прогулкам.) Разумеется, нельзя решить с абсолютной уверенностью, но нетрудно догадаться, что именно имел в виду Селлайо. В тосканской комической литературе слово «ночь» было кодовым обозначением содомии, о чем свидетельствует название особого полицейского подразделения, призванного бороться с сим пагубным пороком, – Ночная канцелярия. Согласно судебным протоколам, большинство свиданий между мужчинами, вступавшими друг с другом в случайные связи, приходилось на время между закатом, когда заканчивалась работа, и третьим или четвертым часом утра, когда начинался комендантский час и закрывались таверны.

В 1514 году Макиавелли послал своему другу Франческо Веттори письмо, где весело и беспечно изображал поиски ночных удовольствий, предпринятые их общим приятелем Джулиано Бранкаччи. Майкл Рок в своем исследовании однополых отношений во Флоренции эпохи Ренессанса, озаглавленном «Запретная дружба» («Forbidden Friends»), так излагает содержание этого письма:

«Он проследил маршрут Бранкаччи, рыщущего в поисках доступных наслаждений по переулкам вокруг Борго Санти Апостоли, крадущегося мимо палаццо ди Парте Гвельфа, прохаживающемуся по Новому рынку и на Пьяцца делла Синьория, правительственной площади, где тот наконец набрел на „маленького птенчика“, который нисколько не возражал, чтобы его облобызали и „взбили ему хвостовые перышки“. Найдя сего податливого юнца, он одержал над ним полную, совершенную победу, как выразился Макиавелли, засунув свою птицу, „uccello“, в его ягдташ, „carnaiuolo“»[918].

Если именно таких забав Микеланджело стал искать с наступлением темноты, то вскоре к нему вернулось самообладание, и он заставил себя остановиться. 4 января Селлайо с облегчением констатирует, что Микеланджело «исцелился от недуга, от которого излечиваются лишь немногие; и все же я не удивлен, ибо равных Вам почти что и нет. Это радостная весть. Не сворачивайте с пути истинного»[919]. По прочтении этого письма не остается сомнений, что «недуг» этот имел нравственную природу и что побороть его помогла Микеланджело исключительная сила воли (возможно, в сочетании с чувством вины и стыда).

Бенвенуто Челлини вспоминает о более почтенных ночных развлечениях, которым Микеланджело предавался в период либо между 1517 и 1519 годом, либо между 1521 и 1523 годом. (В промежутке между этими периодами сам Челлини пребывал в Риме.) Он говорит о некоем юноше по имени Луиджи Пульчи, который был «необыкновенно изящен и красив», «имел изумительнейший поэтический дар и хорошие познания в латинской словесности», «хорошо писал», обладал музыкальными способностями. «Когда этот юноша жил во Флоренции, то в летние ночи в некоторых местах города собирались просто на улицах, где этот юноша был среди лучших, которые пели, импровизируя; и так чудесно было слушать его пение, что божественный Микеланджело, превосходнейший ваятель и живописец, всякий раз, когда знал, где он, с превеликим желанием и удовольствием шел его слушать, и некий по имени Пилото, искуснейший человек, золотых дел мастер, и я составляли ему компанию»[920][921].

По словам Челлини, Луиджи Пульчи, отец которого был казнен по обвинению в кровосмесительной связи, и сам отличался испорченностью. Вскоре после этих флорентийских музыкальных вечеров Луиджи объявился в Риме, только что бросив какого-то епископа и страдая французской болезнью. Челлини выходил его, и он тут же завел одну интрижку с племянником некоего кардинала, а другую – с любовницей Челлини, куртизанкой по имени Пантасилея. Челлини напал на него со шпагой, и, уже оправившись и от этих ран, Пульчи погиб, когда его сбросила лошадь, на которой он гарцевал, красуясь под окнами вышеозначенной куртизанки.