Микеланджело. Жизнь гения

Не совсем понятно, для чего эта медь предназначалась; возможно, для бронзовых рельефов гробницы, хотя Микеланджело так никогда их и не выполнил. Впрочем, из письма становится ясно, что он постепенно стал уставать от работы над монументом Юлию и пытался как можно быстрее ее завершить. Подобное отношение к заказу как будто противоречит его прежней позиции. «Моисея» и двух так и не завершенных «Рабов» он высекал с любовью, сосредоточив на них все свое внимание. Он сообщил Буонаррото, что теперь, за три месяца, что прошли со дня его возвращения из Флоренции, он «еще не приступал к работе, а лишь занимался моделями и обустройством самой работы»[773].

Замысел Микеланджело заключался в том, что целое войско ассистентов, вроде того, какое обыкновенно набирал Рафаэль, могло взять на себя его задачу и быстро изготовить в массовом масштабе скульптуры по моделям Микеланджело. В итоге гробница не стала бы тем замечательным шедевром, каким виделась ему поначалу, но, по крайней мере, была бы завершена. На это Микеланджело даже соглашался потратить деньги: как он скорбно пояснил, он «пошел на большие траты»[774]. Главная проблема состояла в том, что, хотя за десять лет до описываемых событий он добыл и вывез в Рим тонны мрамора, весь свой запас он уже исчерпал. По этой причине, пусть он и подготовил модели, армии ассистентов просто не с чем было работать.

В этот период, возможно в 1515 году, Микеланджело действительно получил от папы небольшой заказ, а именно фасад частной капеллы, возводимой в замке Святого Ангела. Это лаконичное и изящное небольшое сооружение, выполненное в элегантном классическом стиле, за исключением выпуклых волют в обрамлении центрального окна. Возникает вопрос, почему Микеланджело согласился спроектировать незаметное маленькое здание, крошечное по сравнению с гигантским собором Святого Петра, за строительством которого надзирал Рафаэль? Вероятно, потому, что единственным человеком, наверняка способным его оценить, был Лев X. Спроектировав фасад капеллы, Микеланджело доказал, что ему под силу и создание архитектурных сооружений.

Можно только догадываться, почему именно он так умерил амбиции, но соблазнительно предположить, что причина заключалась в том самом новом друге, вошедшем в ближний круг Микеланджело: Доменико Буонинсеньи. Он служил секретарем и казначеем при кардинале Джулио Медичи, который, в свою очередь, выступал главным советником своего кузена Льва. Именно в этой роли кардинал Медичи запечатлен на чудесном портрете папы Льва X с двумя кардиналами, написанном Рафаэлем в 1518 году.

Джулио, хотя и младше Льва всего тремя годами, предстает куда более моложавым, он темноволос, хорош собой, на его лице читается ум и прозорливость. В отличие от кузена, Лев тучен и одутловат, он сидит за столом, на котором перед ним лежит богато иллюминированная рукопись. Она говорит о вкусах Льва, любившего роскошь, но благочестивого и ученого, тогда как лупа у него в руках свидетельствует о близорукости, унаследованной им от отца, Лоренцо Великолепного. (Интересно, мог ли он вообще разглядеть потолок Сикстинской капеллы более чем в двадцати метрах над головой?)

Картина, изображающая высших церковных сановников в роскошных священнических облачениях, символизирует богатство понтифика; поза папы, величественно восседающего с облеченными властью кардиналами одесную и ошуюю, подчеркивает его могущество. Именно последнее Лев и подумывал продемонстрировать всему свету самым недвусмысленным образом в середине 1515 года[775]. В свое время Юлий II повелел бездетному и болезненному герцогу Урбинскому Гвидобальдо да Монтефельтро усыновить его племянника Франческо Марию делла Ровере. После смерти Гвидобальдо в 1508 году Франческо Мария, как и ожидалось, унаследовал владения приемного отца.

Что один папа мог пожаловать, то другой – отобрать. С технической точки зрения герцогство Урбинское представляло собой часть Папской области. Отделенное от Тосканы Апеннинами, оно стало бы неплохим дополнением к территориям, которые издавна принадлежали Медичи. В Риме ходили слухи, будто Лев намерен лишить семейство делла Ровере титула и земель, и летом 1515 года они отчасти подтвердились. Франческо Мария был главнокомандующим папским войском. Однако в этом году контракт с ним не продлили: вместо этого 29 июня в соборе Святого Петра Лев вручил генеральский жезл своему брату Джулиано[776]. До Микеланджело, вероятно, доходила молва о грядущих переменах во власти, поскольку он регулярно виделся с человеком, вхожим в римские политические круги, где в значительной мере решалась судьба Италии, поэтому Микеланджело не мог не догадываться, что это значит. Семейство делла Ровере, заказавшее ему гробницу, лишалось могущества и богатства, а Медичи продолжали свое победное восхождение к вершинам власти.