Микаэл Налбандян

Кстати, именно с тех дней и выросла между Рафаэлем и Микаэлом та стена, которая впоследствии разделила их, так и не позволив, чтобы эти два бойца оказались вместе, плечом к плечу на позициях если не революционной, то хотя бы национально-освободительной борьбы. И даже больше: причины существующих между ними противоречий Рафаэл годы спустя объяснил так: «Налбандян был из простой плебейской семьи, а наша семья была из интеллигентных семей Нахичевана: мой дед был учителем, а отец — и учителем, и священником».

…Еще десятилетним мальчиком Микаэл стал непосредственным участником довольно серьезных событий. Конечно, он еще не понимал, почему и против кого выступает плечом к плечу с учителем. И все же десятилетний мальчишка, живой, бойкий, умный, к тому же обладающий исключительной способностью организовывать, сплачивать и вести за собой товарищей, стал надежным помощником Габриэла Патканяна в той борьбе, которую тот вот уже сколько лет вел сначала против Мкыр-ага Попова, а затем и против Арутюна Халибяна и его многочисленных сторонников.

В отличие от остальных учеников Микаэл черпал от учителя силы и энергию для борьбы против невежества и несправедливости. Но самое главное — уже с десяти лет он с помощью Габриэла Патканяна узнал того грозного и беспощадного врага, который рано или поздно должен был стать роковым спутником всей его жизни и борьбы.

Поэтому давайте и мы познакомимся о Арутюном Халибяном, о котором в городе говорили лишь опасливым шепотком.

Микаэл хоть и смутно, но уже догадывался кое о чем. А если возникали какие-либо вопросы, то он всегда мог спросить Габриэла Патканяна, который относился к Микаэлу почти как равный к равному.

…Рассказывали, что уже через несколько дней после похорон своего юного сына Халибян начал преследовать домогательствами горничных своей жены Катаринэ, а добившись своего, насильно выдавал их замуж за слуг в поместье. Каждый такой случай становился предметом обсуждения в городе, и только. Обсуждали шепотом, шепотом выражали свою ярость и шепотом же в конце концов смирялись со своей жалкой участью.

Случалось иногда в городе, что явный преступник каким-то чудом избегал суда и наказания, и все знали, что избавителем этим был Халибян. Да и кто не ведал, что в случае необходимости он не моргнув глазом купит и судей и суд?.. А то глядишь, кто-то исчезает. И никто не сомневался, что его убрали по распоряжению Халибяна, ни для кого не было секретом, в чем именно он провинился перед этим беспощадным дельцом, и, таким образом, стал лишним.

Даже если Халибян протягивал кому-нибудь руку помощи или предлагал свое покровительство, можно было с уверенностью сказать, что скоро, очень скоро совершится в Армянском округе очередное злодеяние.

Когда в городе появился молодой мужчина по имени Сережка и почти сразу же стал пользоваться великодушной благосклонностью Арутюна Халибяна, нахичеванцы быстро поняли, что причиной этого явилась красавица жена Сережки. Конечно, Сережка мог и сам сообразить, что заботливость эта проистекает не от великой любви Халибяна к ближнему. И все-таки молодость и неопытность дали себя знать. Хотя бы уже в том, что Сережка вовремя не понял: если тебе покровительствует могущественный тиран, то ты многого не должен замечать, тем более, если и жена у тебя красавица… Взыграло ли в нем мужское самолюбие, или он решил бежать, об этом нахичеванцы ничего не смогли узнать, так как через несколько дней Сережка исчез. Да так, словно никогда и не существовало такого человека…

Про это и про многое другое говаривали люди на базаре или в цирюльне Ованеса, куда обычно собирались мужчины побриться, поставить пиявок или пустить кровь.

И это уже кое-что значило. Не забывать означает постоянную готовность выступить против очередной несправедливости. Однако многое ли могло дать это «не забывать» в условиях столь характерной для бедных и несчастных нахичеванцев покорной безнадежности?

Габриэл Патканян ненавидел именно эту молчаливую безнадежность, пользуясь которой богатеи Армянского округа и сами творили беззакония, и содействовали тому, что власти игнорировали права и привилегии, некогда дарованные армянам.

Взять хотя бы историю с подушной податью.

Несколько лет назад правительство разработало новую налоговую систему, автоматически распространенную и на армян. Сначала в столицу были посланы жалобы, которые, разумеется, остались без ответа. Отцы города тем не менее решили собрать налоги и хранить их в городской казне до тех пор, пока из столицы не придет какой-нибудь ответ.