Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Фити-утоуто и Кили-уто-манонги были дочерьми Кало-факапаэте и Мата-фине-ики [692]. Они жили в Тамахамау — есть такая местность. Раз сестры отправились в Маиэхи — там они отбивали луб для таны. Высушив куски луба, они взвалили их на спину и пошли по северной дороге в глубь острова. Они искали воду, чтобы замочить в ней отбитый луб. Направлялись они тогда в Ту-куофе. А двигаясь по дороге, они на ходу твердили заговор:

— Звезды, о звезды, о россыпи звезд...

Старшая сестра повторяла:

— Пусть прольется дождь, пусть прольется дождь...

А младшая, вторя ей, просила:

— Звезды, о звезды, о россыпи звезд, сойдите влагой на землю, взгляните вниз, снизойдите к бедной земле. Пусть прольется хоть немного дождя, пусть прольется дождик. Пусть напитается он влагой облаков, опустится на деревья, на землю...

Вот с этими словами двигалась по дороге в Тукуофе младшая сестра. Старшей же совсем не понравились слова сестриного заговора.

— Ну что ж, проси тогда сама, — сказала ей младшая сестра.

Старшая начала повторять слова своего заговора. А младшая тем временем пошла к банану, сорвала с него один лист и поглядела на землю. А из-под земли, из-под корней этого самого банана, вдруг разом появилась вода. Так младшая сестра доказала старшей, что она говорила должные слова — ведь вода-то появилась. Довольные, сестры отправились к себе в Тамахамау.

Кало-факапаэте, их отец, жил тогда в Муифонуа [693], куда за ним по его приказу последовала и Мата-фине-ики. Фити-уто-уто уже была тогда замужем, младшая же сестра жила одна. Как-то Фити-утоуто наведалась к ней, собираясь затем повидать и родителей: она наказывали ей прийти. С ней был ее муж, приходившийся Кили-уто-манонги зятем. Прошло всего пять дней, как супруги гостили у Кили-уто-манонги, но за это время она успела влюбиться в мужа сестры. Старшая сестра заметила, что младшая принялась украшать свои запястья и щиколотки красными листьями кордилины, носить ожерелье из этих листьев — словом, наряжаться напоказ. Она поняла, что дело в ее муже. Стыд и горе охватили ее, она кинулась к сестре, сорвала с нее все украшения, сама надела их, помчалась на берег Халангингиэ и там бросилась в воду. Так, снедаемая горем и ревностью, нашла она смерть в морской пучине.

Родители, узнав у себя в Муифонуа, что их дочь утопилась, тотчас же сказали о своей скорби и гневе младшей, Кили-уто-манонги. У той от известия совершенно упало сердце. Она осталась жить, где и жила, но ей больше не было ни радости, ни покоя. С тех пор она все пела:

О, как дивны морские раковины...
Выйди же из прибрежных зарослей,
Дай мне снова взглянуть на тебя.

А Мата-фине-ики, исполненная печали и тоски по своей старшей дочери, вернулась в тот край и поселилась на прежнем месте. Однажды там неподалеку показались две птицы; они опустились с высоты небес на гладь моря [694]. Мата-фине-ики стала звать их, но они так и не подлетели к ней. Тогда она сама прыгнула в воду — в том самом месте, где бросилась в море ее дочь. Она поплыла за птицами, надеясь настичь их, но скоро стемнело, и уследить за ними стало трудно.

Мата-фине-ики плыла, плыла и вдруг ударилась ногой о подводный выступ. Стала она высматривать, что это там под водой, ничего не увидела и пустилась плыть дальше. Но тут ее ноги снова ударились обо что-то твердое, и вот она уже стала на ноги и поняла, что стоит на земле, на каком-то острове. Это был остров Фонуа-нгало, Неведомая Земля. Женщина дала знать об этом острове Кало-факафа, своему мужу, и вскоре он тоже прибыл туда.

А Кили-уто-манонги оставалась жить в своем поселке, не зная ни радости, ни покоя. В конце концов она помчалась на берег, бросилась в море и навеки сгинула в нем.

А название той земли — Фонуа-нгало. Еще она называется Ваихатуиэ.

Примечание № 119. [42], 20-е годы XX в., с англ.

120. Ваи-матанги и Ваи-фуалоло

Были некогда два человека, Ваи-матанги и Ваи-фуалоло, жили они в Хиола, что на побережье острова, к востоку от Моту [695]. Теперь по той земле бегут ключи, что бьют из подножия скал. Ваи-матанги — самый сладкий ключ; свежий и приятный вкус его воды не перебить даже морским волнам, которые набегают на берег и нередко заливают русло ключа. Но стоит приливу закончиться и морю отступить, как из ключа уже можно черпать воду — в ней не остается никакого привкуса горечи. Словом, это самый лучший ключ. И ныне люди пьют из него.

Почти таков же ключ Ваи-фуалоло. Налетают и на него морские волны, заливая его русло. И все же, если прилив не очень силен, вода в ключе сохраняет свою свежесть. Правда, сравниться по сладости с водой Ваи-матанги она не может.

Посередине между двумя этими ключами бьет еще один — ключ Ваи-манга-уа. Из него обычно пьют дети. А те два ключа носят имена Ваи-матанги и Ваи-фуалоло потому, что люди, называвшиеся так, бывало, пили из них. От этих людей и пошел запрет переступать через священные ключи.