Мифы о 1945 годе

Сэсюли знал, что писал. Напомню также, что сразу же после окончания боевых действий в 1945 году Черчилль дал указание фельдмаршалу Монтгомери «тщательно собирать германское оружие и складывать так, чтобы его легче можно было снова раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».

Выражение «если бы советское наступление продолжалось» было здесь эвфемизмом, подлинную суть которого выражали иные слова: «если бы нампришлось начать совместное с немцами наступление против Советов».

Такие вот были «миролюбивые» планы у Черчилля. «Агрессивность» же приписывают России и Сталину.

Сталин знал об английских плутнях. И недаром он 25 июля 1945 года, когда на Потсдамской конференции Англию представлял ещё Черчилль, в ответ на сетования последнего на то, что в Англии возникают трудности с углем, поскольку, мол, «углекопы ещё не демобилизованы», резонно заметил:

«Достаточно имеется пленных. У нас пленные работают на угле, без них было бы трудно… 400 тысяч немецких солдат сидят у вас в Норвегии, они даже не разоружены, и неизвестно чего ждут. Вот вам и рабочая сила».

Однако Черчиллю нужны были немецкие военнопленные не как рабочая сила, а как возможное «пушечное мясо» против русских. И в тот же день, 25 июля 1945 года, делегация СССР была вынуждена направить делегации Великобритании памятную записку, где говорилось:

«Советское правительство получило сведения, что в отношении германских войск, находящихся на территории Норвегии, не применён полностью режим капитуляции…

Сообщают, что германские войска, расположенные в районе между городами Мо и Тронхейм в количестве около 260 тысяч человек и в районе Тромсо — 140 тысяч человек, имеют при себе своё вооружение и боевую технику. Личный состав этих войск не интернирован и пользуется свободой передвижения…»

Читаешь и не веришь, что это могло быть в июле 1945 года.

Но было же!

Вот для того чтобы прикрыть свою собственную агрессивность и собственное желание контролировать Европу, англосаксы и запустили в полёт «утку» об агрессивности Сталина. Эта «утка» роняла перья над разными странами и континентами, и ушлые «публицисты» именно её перьями писали свои опусы, подтверждающие антисталинский миф.

Так, перебежчик Григорий Климов, уже известный читателю, сообщал в своем «Берлинском Кремле» некие подробности, почерпнутые его героем (собственно, самим Климовым) из бесед в Москве с некой мифической высокопоставленной генеральшей Анной Петровной. По её словам, Сталин уже после 9 мая 1945 года обещал её мужу-генералу, что тот вскоре станет маршалом.

Когда капитан Климов удивился — как же генерал станет маршалом, если война с Германией закончилась, а война с Японией если и будет, долго не продлится? — генеральша вздохнула и ответила, что муж с ней о политике много не разговаривает, но последний раз, вернувшись из Кремля, «так и распетушился».

Поведав Западу эту «кремлёвскую тайну» 1945 года, далее Климов писал, что позднее понял — речь шла об агрессивных замыслах Сталина. И бывший майор Советской Армии в книге, оплаченной долларами, ужасался кровожадности Сталина и Кремля:

«Казалось абсурдом думать о каких-то военных планах, когда только вчера закончилась чудовищная мировая бойня и весь мир судорожно тянется к миру. Это казалось невероятным и неправдоподобным…»

Всё верно, однако именно о новых военных планах думали уже в 1945 году очень могущественные силы. Однако думали не в Москве, а в Вашингтоне: первый план превентивнойатомной бомбардировки СССР относится как раз к концу 1945 года.

Что же до «достоверности» повествования Климова, то его мифический «петух»-генерал, будущий якобы маршал, по утверждению Климова, «10 мая 1945 года… вместе с генералитетом Красной Армии присутствовал на торжественном приёме в Кремле, данном Политбюро ЦК ВКП(б) в честь победы над Германией».

Написав это, бывший майор Красной Армии лишний раз показал, что провокатором он был хотя и хитрым, но — не очень умным.