МИФЫ. МИФОподставы

– Хочешь умереть от скуки? Валяй! Но если хочешь услышать интересные идеи о своем будущем, приходи послушать меня послезавтра! Я ровно в два часа буду выступать в беседке на городской площади. Но я не скупердяй какой, я приглашаю своих оппонентов занять места на сцене вместе со мной и делать свои собственные предложения! Завтра я провожу сбор средств. Если наскребешь пару монет ради твоего будущего правительства, приноси их завтра. Приветствуются даже медяки. Каждый грош поможет построить дорогу в твое будущее!

Из этого мог получиться отличный газетный репортаж. Одно «но»: газеты не опубликовали о кампании ни одного доброго слова. Синдикат найдет способ исказить историю выдвижения Ааза, чтобы отодвинуть выборы как можно дальше в будущее. Я подумал, что должен его предупредить, но мне помешал оглушительный рев рогов за стенами здания.

Ум-па-паа! Ум-па-паа!

Ааз тотчас навострил уши.

– Что это может быть? – спросил он, отправляя голос в самые темные уголки таверны. – Пойду взгляну.

Он поднялся с барного табурета и протолкнулся сквозь толпу. Работая локтями, я двинулся за ним следом. Я как раз заглянул ему через плечо, когда Ааз распахнул дверь.

Та-да-а-а-а-а!

Нам в лицо ударил рев медных труб. Отзываясь эхом в моей груди, загрохотали барабаны. Я заморгал, пытаясь понять, что передо мной.

Узкую улицу заполнил парад. Не какой-нибудь хиленький, а огромный. Во главе его шел барабанщик-вельф в коричневой ливрее с золотыми галунами, в высокой белой шляпе на красивой голове и с огромным жезлом в руках. Позади него деволки в коротких желтых юбчонках совершали сальто и делали колесо.

– Ааз! Ааз! Ааз! – скандировали они.

Остальную часть улицы заполнил, по крайней мере, один марширующий оркестр, а возможно, два или три. В небе, кувыркаясь друг над другом, летали команды акробатов из Аэроба в золотых трико. Их зубчатые черные крылья то и дело пересекались под опасными углами. Сначала они летели вместе, а затем разлетелись в стороны, составив лозунг «Ааза – в губернаторы!». Та же фраза повторялась на плакатах и транспарантах, которые несли типпы в униформе, чьи бесконечные ряды протянулись вдоль улиц. Из магазинов, банков и зданий выходили толпы рабочих-типпов, чтобы посмотреть, что происходит. Они выстроились вдоль тротуара, тыкая друг в друга и указывая пальцами вверх. Ааз помахал им.

Тамбурмажор взмахнул жезлом. Оркестры заиграли резкую разноголосую мелодию. Я узнал изврский гимн.

– Это все для меня? – скромно спросил Ааз, прижав руку к груди. Репортеры, вытянув шеи, бросились вперед. Их карандаши заскользили по блокнотам, оставляя на бумаге возбужденные черные следы.

Тамбурмажор дунул в свисток. Оркестры разошлись в стороны, уступая дорогу карете. Мало того что упряжь животных сияла золотом, которое Ааз, похоже, выбрал в качестве цвета своей избирательной кампании, но даже их шкуры были окрашены в золотистый оттенок. По бокам кареты висели золотые транспаранты с надписью «Голосуй за Ааза!». Кучер-типп помазал ему рукой, приглашая сесть.

– Давай, Скив, – сказал Ааз, хватая меня за руку. – Прокатись со мной.

– Ааз, что все это значит?

Мой друг расплылся в ухмылке от уха до уха.

– Хлеба и зрелищ, Скив. Я же сказал тебе. Дай им хлеба и зрелищ, и они не смогут устоять. Давай!

Я взглянул на репортеров.

– Боюсь, мне нельзя, Ааз. Я должен сохранять нейтралитет.

– Как хочешь, – сказал Ааз. Он запрыгнул в заднюю часть кареты и помахал толпе. Участники марша радостно замахали в ответ. Вскоре, чуть менее уверенно, к ним присоединилась толпа.

Тамбурмажор снова свистнул, и парад двинулся дальше. Я смотрел, как карета с Аазом исчезает из виду. Типпы устремились следом, размахивая руками и крича. Я же по странно пустым улицам вернулся в наш маленький офис. До меня доносилась музыка удаляющегося парада. Когда Ааз что-то делал, то делал это тщательно.

– Газеты! Налетай, покупай газеты! – юный типп с острым лицом в плоской кепке помахал мне «Утренними сплетнями». – Газету, мистер?

Заметив в заголовке слово «Извр», я выудил из сумки на поясе медяк. Мальчишка с довольной улыбкой вручил мне экземпляр. Я развернул первую страницу и… застонал. «Опасный извращенец на свободе!» Рядом в черной рамке был Ааз, вскинувший руку, чтобы не дать жуку-фотографу сделать его снимок. В статье не упоминалось его имя, но подробности не оставляли сомнений, кто имелся в виду. Синдикат не терял времени даром, подрывая авторитет Ааза как кандидата в губернаторы.

Не то чтобы я горел желанием, чтобы Ааз победил на этих выборах. Если он останется здесь, чтобы управлять островом, и уйдет из корпорации М.И.Ф., я буду по нему скучать. Но он не в первый раз заводил разговор о том, что хотел бы отойти от дел или сменить род деятельности. Изверги живут долго. Наша дружба – это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Чтобы понять это, мне потребовалось отойти от дел и затем снова вернуться в строй. Мне не хотелось, чтобы это закончилось, но разве я мог удержать Ааза, если он что-то вбил в свою упрямую голову?