МИФЫ. МИФОподставы

Разумеется, никакой грязи больше не было. Когда я прибыл в СИЗО, дежурный офицер, держась на разумном расстоянии, бросил мне крошечный пакет. Я с сомнением осмотрел его, так как моя одежда и кожа были покрыты коркой грязи толщиной в дюйм. К моему великому удивлению, небольшой квадрат развернулся в гигантский кусок влажной белой ткани. Я испробовал ее на руке. Грязь бесследно растворилась! Тогда я вытер ею остальное тело. Ткань впитала всю грязь, но при этом осталась безупречно белой.

Моя импровизированная ванна заменила зловоние грязи и гнилой растительности на едкий, навязчивый аромат, что-то среднее между сосновой хвоей и лугом, полным полевых цветов. Он стер все следы моего злоключения, кроме воспоминаний. Какой же я был идиот! И какое счастье, что ни со мной, ни с Банни не случилось ничего плохого.

Я не забыл о Банни, которую оставил согнутой в три погибели за столом. Вот кто наверняка скрипит зубами от ярости. Иначе с чего бы я провел ночь в тюрьме? Она умела разгребать чужие косяки. Ночь за решеткой была призвана преподать мне урок, и, видит Кром, я его усвоил. Я поклялся отныне зорко следить за своей реакцией. Да, это будет непросто. Меня всегда отличал вспыльчивый нрав. Мне казалось, что я научился держать его под контролем, но недавние события показали: любая мелочь способна вывести меня из себя так же легко, как и раньше. Я знал, как должен был поступить. Но не поступил.

Запах дезинфицирующей белой ткани шибал в нос. Неудивительно, что все, кто сидел в приемной, шарахались от меня. Жаль, что я не мог отключить собственное обоняние.

– Скив? – спросила дежурная в служебной форме, коренастая особа, чью челюсть можно было использовать в качестве дверного запора. На видавшем виды столе перед ней лежала небольшая стопка золотых монет, а рядом с ней – документ с причудливой красной печатью в нижней его части.

– Да, мэм, – ответил я.

– Ваш залог оплачен. Выход вон там. – Она указала гусиным пером на дверь, через которую я вошел много часов назад.

Я поспешно вышел, на тот случай, если полиция вдруг передумает. Такое бывало раньше. Но я отвлекся. В приемной посреди толпы плачущих матерей и разгневанных адвокатов стоял Ааз. Стоило ему увидеть меня, как уголки его губ поплыли вверх, и он обнажил в ухмылке свои огромные острые зубы. Он махнул мне рукой.

– Давай, малыш, – сказал мой друг, повернулся и вышел.

Я бросился за ним вдогонку. Ааз зашагал по улице. Он ниже меня ростом, но умеет двигаться гораздо быстрее, чем я. Мы шли молча, уворачиваясь от толпы типпов, занятых своими повседневными заботами. На углу между нами оказалась запряженная животным повозка. Когда она сдвинулась с места, Ааз стоял на противоположной стороне улицы и все еще ждал меня. Дав мне возможность догнать его, мой друг зашагал дальше. Судя по направлению, мы шли к редакции газеты.

Спустя какое-то время мои нервы были уже на пределе. Я больше не мог выносить молчание.

– Разве ты не собираешься отчитать меня, как несмышленого ребенка? – спросил я.

Ааз подмигнул и расплылся в лукавой ухмылке.

– Неа. Ты явно зациклен на том, что произошло, и уже отругал себя как следует. Сомневаюсь, что все, что я скажу, будет тебе в новинку. Может, тебе стоит поесть?

– Нет, меня накормили завтраком, – сказал я. – Еда была вполне сносной. – Мне доводилось есть и хуже – в тех случаях, когда меня во время заключения кормили. Более того, я не мог пожаловаться на дурное обращение, за исключением несправедливости заключения в тюрьму как такового.

– Хорошо. Поторопись. У нас встреча.

Нашим местом назначения были «Утренние сплетни». В офисе уже вовсю кипела жизнь. Взад и вперед с целеустремленными лицами сновали типпы. Кто-то нес стопки бумаг, кто-то строчил в блокноте или разговаривал с устройствами разных размеров и форм, которые, как мне подумалось, были местными магическими аналогами Байтины, идеальной личной помощницы Банни. Мне навстречу, словно летучие мыши, в дверной проем вылетели стопки перевязанных бечевкой газет и устремились во все стороны. Я попытался на ходу разглядеть их заголовки, но, увы, они летели слишком быстро. Ааз схватил меня за плечо и втащил внутрь.

Едва я шагнул в стеклянную дверь, как ко мне подскочила Банни и заключила в объятия, от которых у меня хрустнули ребра.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Все, – заверил ее я.

– Хорошо. – Она отпустила меня и, взяв с соседнего столика блокнот, протянула его мне. – У нас через час назначена встреча с организаторами кампании с обеих сторон. Нам нужно обсудить нашу стратегию. Толоми разрешил нам порыться в архивах, чтобы получить информацию о проблемах, которые нам предстоит решить, и о том, на что нужно обратить внимание. Мич готовит эти материалы для нас.

Она указала на высокие стеллажи с картотекой. Ящики распахивались, из них вылетали папки, образуя стопку на столе тощего скучающего парня с пятнистым мехом на лице. Будь он пентюхом, я бы сказал, что у него прыщи. Проверив еще одну запись в списке, что лежал перед ним, он указал пальцем в сторону другого шкафа.