Мичуринский проспект (СИ)

-- И как велосипед? -- спросил я, разделяя горку амфетаминов на две ровные, жирные полоски.

-- Да ты у него спроси. Хотя сейчас он тебе точно скажет, что все нормально, замечательно даже.

Я снюхал стафф жадно, не поделившись ни с кем. И не почувствовав прихода, спросил:

-- В принципе, по велосипеду можно было бы определить, насколько хороши таблетки. А что, я не понял, остались?

-- Ну да.

-- Давай.

До клуба мы как обычно добирались вдвоем со Штакетом. Там нас ждали его друзья. Несмотря на стимуляторы, я не запомнил дороги. Обычные пьяные провалы в памяти. Пришел в себя я только у входа. Охранники не хотели меня запускать внутрь, но мне каким-то образом удалось их убедить и просочиться внутрь.

Вечеринка, смазанная и громкая, напрочь выпала из моей памяти. Помню только, как съел колесо, меня сильно вперло. А дальше какая-то телка, такси и снова я на районе. Все в той же компании. Целый день я стоял на улице с загулявшим Валерой. Кричал что-то.

Потом меня затащили домой к Бунину. Отец пытался меня найти. Парни не сказали где я.

Очнулся я на руках у отца, когда блевал с балкона чем-то красным.

Телку звали Лилу. На самом деле, у нее наверно было какое-то другое, настоящее имя, но всем она представлялась именно так. Её нельзя было назвать ни девушкой, ни девчонкой, ни женщиной, она была именно телкой. С короткими, крашенными в платиновый волосами.

Не понимаю, как мне удалось взять у нее номер телефона. Если честно, то я просто этого не помнил. Она вела себя странно. Все наркоманы ведут себя странно. И если все люди, нормальные люди, с кредитами, планами на будущее и ответственной работой унылы одинаковы, то все алкоголики, наркоманы и просто психи ебануты по-своему.

Некоторые из них видят несуществующих жуков, которые ползают по стенам их жилища, заползают им в уши, ноздри и прочие отверстия, другие находят у себя неизвестные болезни, другие думают, что они на самом деле знаменитые люди, порой умные, за третьими гоняются шпионы. Некоторые из них невыносимы до крайности, с другими весело. Они поднимают другим настроение своими безумными россказнями.

Лилу больше всего походила на рыбу. Она ничего не помнила, и мало чего понимала.

-- Ты знаешь, у меня был парень, ну как парень, нас с ним объединял животный секс. И вот теперь мне очень плохо без секса, -- сказала она мне как-то раз в баре.

Она и сама работала барменом. Все наркоманы работают барменами. Скоростные наркоманы. Сомневаюсь что опийные способны хоть на какую-то деятельность. А таким, которые начинают свой вечер с дорожки, самое то. Куча болтливых алкашей всегда органично вписываются в приход.

Что хорошего в девушке-бармене? То, что ей везде наливают бесплатно. Да и с тебя денег не берут. Или хотя бы дают существенную скидку. Бармены всегда тащат из кассы, да и других способов обмана ненавистных работодателей-капиталистов не чураются. Приятно когда их обман идет на пользу тебе.

А еще в них хорошо, то, что сами они работают в баре. И иногда можно к ним прийти и напиться, заплатив процентов двадцать от полного счета. Мне всегда нужен был алкоголь, когда я употреблял галлюциногены. Поэтому одним субботним днем, я впрыснул себе в рот жидкость из тюбика средства против насморка и отправился к Лилу. С собой я взял Валеру.

Я напивался и бредил. Бредил и напивался. Мы проторчали там до самого закрытия. Мы хотели уйти раньше, но как только вышли из бара нас нагнала Лилу:

-- А счет?

То ли мы были сильно пьяны, то ли просто друг друга не поняли. Пришлось возвращаться и оплачивать. И понятное дело, взять еще. Лилу с напарником уже поднимала стулья и собиралась закрывать заведение, завязалась какая-то драка, а мы все сидели и сидели.

Вышли мы вместе с Лилу и я пытался уговорить её поехать вместе со мной. Валера, понимая интимность ситуации удалился, как впрочем и Лилу. Уговорить мне её не удалось. В итоге я долго пытался остановить машину, поругался с одним из бомбил, и раза с десятого все же умудрился уговорить кого-то довезти меня до дома за разумную цену.

-- Все мужики козлы! -- написала она мне ранним утром.

-- Почему? -- спросил я.

Хоть мне и было все равно. Мне вообще на все уже было наплевать. И давно. Но это очередное похмелье стало очередной каплей, вызвавшей очередной психоз. Мне казалось что я вовлечен во все события происходящие вокруг. Когда я включал новости, и видел взрывы, мне казалось, что это я в них виноват. Когда я выходил на улицу и смотрел в ясное небо, то мне думалось, что я индиго, что я растворен в этом небе, что меня как такого нет, а есть огромный мир и я в каждом его уголке.

На протяжении месяца меня просто глючило. Я редко выходил из комнаты и вставал с дивана. Лилу мне иногда писала и я ей вяло отвечал. Но все проходит, даже приступы душевной болезни. Все возвращается на круги своя.