Мичман Изи

— Нет, сэр, я не оставил бы его. Напротив, я не расстался бы с ним, чтобы с помощью наставлений или других средств исправить его и таким образом частично отплатить долг благодарности отцу ребёнка.

— Нет нужды говорить, Собридж, что паренёк, с которым вы сейчас имели дело, и есть тот самый сын мистера Изи из поместья «Лесистый холм», что выручил меня в трудную минуту.

— В таком случае, сэр, я могу только сказать: я охотно прощаю ему всё, что между нами произошло и что ещё может произойти в будущем, не только для того, чтобы доставить вам удовольствие, но и из уважения к человеку, который поступил так благородно по отношению к представителю нашей профессии.

— Благодарю вас, Собридж, я ожидал от вас именно такого ответа и очень рад, что не обманулся в своих ожиданиях.

— Но, капитан Вилсон, что нам делать с ним?

— Сначала его надо заполучить на борт судна, но только без помощи сержанта и матросского наряда — это может оказать больше вреда, чем пользы. Я пошлю ему записку с приглашением на завтрак и побеседую с ним. Мне не хочется пугать его службой, а не то у него хватит ума сбежать домой, тогда как мне хотелось бы удержать его, если это возможно.

— Вы правы, сэр. Как видно, его отец — злейший враг своему сыну. Жаль, что человек с таким добрым сердцем имеет такую слабую голову. Итак, сэр, я оставляю пока дело без последствий и предоставляю вам самому решать его.

— Спасибо, Собридж, вы оказали мне большую услугу, я не забуду вашей доброты.

Мистер Собридж распрощался и ушёл, а капитан Вилсон послал записку нашему герою с сердечным приглашением позавтракать с ним завтра утром в девять часов. Ответ был положительным, но устным, так как Джек выпил слишком много шампанского, чтобы держать перо в руке достаточно твёрдо.

ГЛАВА IX, в которой мистер Изи оказывается по другую сторону Бискайского залива

На следующее утро Джек Изи забыл бы о приглашении капитана, если бы не гостиничный слуга, который убедил Джека, что после приёма, оказанного им первому лейтенанту, ему не следует восстанавливать против себя и капитана. Джек до сих пор не надевал морскую форму, и теперь как раз приспел подходящий случай, тем более что слуга подсказал уместность мундира при визите к капитану. Видимо, предчувствуя те тяготы, которые выпадут на его долю, Джек отнюдь не радовался, надев впервые морскую форму, как радуется ей большинство молодых людей. Ему казалось, что вместе со штатским платьем он теряет свою независимость, однако он не поддался побуждению снять мундир, а взяв шляпу, поданную ему слугой, отправился на квартиру к капитану.

Капитан Вилсон встретил его так, как будто он совсем забыл о его задержке с прибытием на службу или о его столкновении с первым лейтенантом, но Джек сам вкратце изложил суть дела, прежде чем закончился завтрак. Тогда капитан Вилсон подробно просветил Джека насчёт обязанностей и званий каждого члена команды, указав, что там, где дело касается дисциплины при выполнении служебного долга, командовать должен только один, и на корабле этот человек — капитан, который представляет на борту особу короля, олицетворяющего собой родину, и что приказы передаются нижестоящим через первого лейтенанта, а от него мичманам, которые в свою очередь отдают приказы остальной команде. Таким образом, приказывать на судне имеет право только капитан, а остальные обязаны повиноваться приказам в равной мере, а так как капитан сам должен повиноваться адмиралу и Адмиралтейству, то фактически все на борту корабля обязаны подчиняться приказам в равной мере. Капитан Вилсон особо выделил слова «в равной мере», дабы смягчить суровость своего увещевания. В своей речи капитан прибегал к ухищрениям, которые сделали бы честь самому изворотливому адвокату: с одной стороны, он убеждал Джека, что на службе, куда он поступает, немыслимо никакое равноправие, а с другой стороны, старался его убедить, что все офицеры, несмотря на различие чинов и званий, равны, поскольку все они равно обязаны выполнять свой долг перед родиной, и чей бы приказ они ни выполняли — его собственный или вышестоящего офицера, — они выполняют приказ родины, спускаемый сверху вниз по служебным каналам.

Такой подход к делу не вполне устраивал Джека, и капитан не стал задерживаться на этой теме, перейдя к освещению других вопросов, которые, как он думал, будут больше по душе Джеку. Он указал, что морская служба регулируется Военно-морским уставом, которого должны придерживаться на корабле все без исключения — от капитана до юнги; что каждый член команды получает одинаковое довольствие, равное по количеству и качеству; что в силу служебной необходимости офицеры на службе состоят в разных рангах, тем не менее каждый офицер, каково бы ни было его положение на корабле, считается джентльменом. Короче, капитан Вилсон сказал правду, только правду и ничего, кроме правды, хотя и не всю правду, дав Джеку повод думать, что он наконец нашёл идеал равенства, который напрасно искал на берегу.