Мичман Изи

— Вот так-то, любезный, — сказал Джек, который после второго стакана бренди стал более разговорчивым, — пусть это вам послужит предостережением на будущее: когда вам предлагают обсудить вопрос, прислушивайтесь к доброму совету. Если бы вы немного обождали, я бы привёл вам неопровержимые доказательства, что у вас не больше прав на эти яблоки, чем у меня, но вы не захотели слушать мои аргументы, без чего невозможно постичь истину. Вы послали за собакой, которую покалечил бык, бык сломал ногу в яме, ульи перевёрнуты, и вы потеряли мёд, у работника Джона сломана челюсть, а служанка Сюзанна испортила хлеб. И всё это почему? Потому что вы не сделали попытки обсудить вопрос.

— Хорошо, мистер Изи, я согласен, что все несчастья произошли именно по моей вине, но, ради Бога, скажите, каким образом вы ухитритесь доказать, что яблоки не принадлежат мне, если я арендую сад у вашего батюшки? Ну ладно, а как насчёт вашего собственного поведения? Я не нахожу разумного объяснения вашим поступкам: вы залезаете на дерево, чтобы сорвать несколько яблок, хотя у вас есть деньги, чтобы купить их сколько угодно, вас держит на дереве собака, вас чуть не поддел рогами бык, вас искусали пчёлы, вы свалились в колодец и рисковали своей жизнью не один раз. И всё из-за чего? Из-за нескольких яблок, цена которым грош.

— Так-то оно так, милейший, — ответил Джек, — только вы забываете, что я претерпел всё это как философ, защищая права человека.

— Вот уж не подумал бы, что парень, залезший в сад воровать яблоки, называется философом. Мы его называем просто воришкой, а что касается прав человека, то я не понимаю, как их можно защищать, совершая неправое дело?

— Вы не вникли в суть вопроса, фермер.

— Куда уж мне! Я слишком стар, чтобы переучиваться, мастер Изи. Одно я скажу: если вам захочется яблок из моего сада, милости просим, угощайтесь сколько угодно. Ну, а если вы предпочитаете воровать их — верно, не зря говорят: краденое яблочко слаще, — так и быть, я велю, чтобы вас не замечали в саду. Моя тележка у ворот, мастер Изи, работник отвезёт вас домой. Передайте отцу привет и скажите, что я очень огорчён тем, что вы свалились в наш колодец.

Так как Джека больше клонило ко сну, чем к спорам, а аргументы были исчерпаны, он распрощался с фермером и позволил увезти себя домой.

Теперь, когда у Джека восстановилось кровообращение, он стал испытывать ужасные боли от пчелиных укусов, поэтому был очень рад тому, что застал дома доктора Миддлтона за чаем с матерью и отцом. Джек не стал рассказывать о своих приключениях, а просто объяснил, что случайно опрокинул ульи и был жестоко искусан пчёлами, мудро рассудив, что лучше отложить рассказ о всех своих похождениях до другого, более удобного случая. Доктор прописал ему какие-то лекарства, но, пощупав пульс Джека, обнаружил у него сильную лихорадку. Джеку пустили кровь и уложили в постель, где он провалялся целую неделю, пока не выздоровел. Всё это время Джек был погружён в серьёзные раздумья, приведшие его к важному решению.

Но сперва мы должны объяснить обстоятельства, которые послужили поводом для такого решения. Когда Джек вернулся домой после дня, заполненного приключениями, он застал дома, кроме отца и доктора Миддлтона, ещё некоего капитана Вилсона, их дальнего родственника. Он лишь изредка приезжал к ним в гости, так как жил довольно далеко. Имея жену и большую семью, он не мог позволить себе разъезжать по гостям, поскольку в данное время находился не у дел и семья жила на его половинный оклад. Капитан Вилсон приехал к мистеру Изи с просьбой о помощи. Ему удалось добиться назначения капитаном на военный корвет (он был на военной службе), но у него не было средств ни на то, чтобы приобрести экипировку для себя, ни на то, чтобы обеспечить семью на время своего плавания. Поэтому он приехал одолжить у мистера Изи пару сотен фунтов, рассчитывая возвратить их из призовых денег, получаемых обычно моряками за захват вражеского судна. Мистер Покладистый был не такой человек, чтобы отказать родственнику в просьбе, и, располагая свободными деньгами в банке, выписал чек на тысячу фунтов, вручил его капитану Вилсону с просьбой не стеснять себя сроками и вернуть долг в любое, удобное для него время. Капитан Вилсон выдал расписку в получении денег, которая, как бы она ни была обязательной для человека чести, в глазах закона имела силы не больше, чем присловье «когда на горе рак свистнет». Дело было только что закончено, и капитан Вилсон вместе с мистером Изи вернулись в гостиную как раз в ту минуту, когда явился Джек.

Джек поздоровался с капитаном Вилсоном, которого знал с детства, но, как мы уже говорили, он так страдал от боли, что вскоре удалился в спальню с доктором Миддлтоном и лёг спать.