Мятежник

Я рассказал им правду. О том, как вернулся с Черной Луны в упавшем Саркофаге, как нашел тело мертвого Свена, как защищал Энджело и сражался с Одержимыми. Рассказал, как распутал тайну своего прошлого и оказался наследником Прометея. Мои слова, вкупе с кадрами, которые демонстрировала Мико, должны были лечь в основу послания, обращенного ко всем – обитателям далеких кланов и жителям Города, Инкам и простым людям. Я постарался вложить в него всю свою искренность и убедительность – и даже без пси-поля ощущал, что на верном пути. Боль утраты, гнев, негодование, все это придало моим словам настоящую, живую силу. Трибуты мне верили. Как и в случае с мятежными Инками, семена упали на благодатную почву – большинство выходцев из кланов мечтали освободиться от тяжелого ярма городской власти.

А то, во что поверили сотни, может убедить тысячи. Меня прервали только один раз – когда речь пошла о Немезиде, действовавшей под ликом Аурелии. Возмущение и гнев людей из клана Ястреба оказались столь велики, что пришлось прибегнуть к помощи мастеров, чтобы утихомирить гудящих трибутов. Аурелия была гордостью Ястребов, одна из выходцев, достигших высочайшего положения в иерархии Легиона, и нелегко было слышать известия о ее настоящей сути.

– Тихо! – мастер Кей протолкался вперед. – Мы все видели, что Аурелия сильно изменилась в последние годы. Она была в расцвете сил, если Немезида убила ее, чтобы забрать тело, это грязный и подлый поступок!

– Это очень серьезные обвинение! – добавил Кельт, один из мастеров Разума. – У тебя есть доказательства? Кроме видео, которое может оказаться поддельным?

– У меня есть!

Из строя трибутов вдруг вышел Паук. Перевязанный шива угрожающе кривился и выглядел угрюмо и мрачно.

– Я подтверждаю его слова. Аурелия тайно допрашивала меня после рейда на Сциллу. С помощью азур-методов Инков! Она сняла записи с моих синтетиков, а потом залезла мне в голову. Выпотрошила все. Я видел, как он. – Паук кивнул в мою сторону. – Спас меня на побережье. Не дал сдохнуть! Аурелия запретила говорить. Я уже тогда понял, что…

– Подтверждаю, – рядом с Пауком встала бледная, но спокойная Ириан. – Аурелия заставляла меня докладывать обо всех подозрительных трибутах с азур-мутациями. После этого их забирала группа Немезиды. Я тоже боялась об этом… даже думать. Но она давно перестала быть человеком.

Некоторые мастера угрюмо молчали, другие задумчиво кивали. Думаю, многие замечали изменения в поведении Аурелии после подмены Немезидой, но никто не мог подумать, что власти Города пойдут на такой откровенный подлог. Теперь они все понимали, что возврата к прежней жизни уже не будет.

Я хотел временно распустить Тимус. Гелиос и Буран поддержали это решение. У нас не было возможности защитить трибутов, пока они оставались здесь. Ресурсы мятежных Когорт ограничены, мы не могли связывать себе руки.

Когда объявил об этом – толпа издала дружный вздох. Несмотря ни на что, многие трибуты мечтали о карьере в Легионе, но сейчас он оказался расколот – и в горниле надвигающейся войны первыми сгорят самые слабые. Другого способа сохранить жизнь большей части клановой молодежи не было. После того, как все закончится – они смогут вернуться к обучению, если захотят.

Все трибуты разделялись на три больших группы. Та часть, что продолжала поддерживать архонтов – могла по собственной воле вернуться в Город. Я не собирался препятствовать им – в конце концов, у многих просто не имелось другого выхода. К моему удивлению, таких оказалось совсем немного – меньше пятой части. Девяносто шесть человек, включая обслуживающий персонал Тимуса. Как я и подозревал: трибуты Звезды в полном составе, генно-модифицированные клоны из питомников Города и те немногие, кто принадлежал к независимым кланам или не верил в успех восстания.

Вторая группа – это те, кто отправлялся с нами на базу «Солнцеруких», а оттуда – обратно в кланы. Для их возвращения мы планировали использовать собственную авиацию и любые другие возможности. Между Городом и поселениями курсировали гигантские птицы, прирученные Заклинателями, и торговые флаинг-машины Кошек. Я был готов оплатить их из собственных средств. Юноши и девушки, возвратившиеся домой, выполняли очень важную функцию – они несли в свои кланы мое слово. Послание, переданное по ретранслятору – это одно, а личные впечатления детей – совсем другое. Они должны были всколыхнуть клановые поселения, связанные Клятвой, и подарить нам новых сторонников.

Еще находясь в Тимусе, я изучил всю доступную информацию, касающуюся Клятвы, связывающей покоренные кланы и Город. По сути, это был договор о капитуляции, предусматривающий отказ от суверенитета и ежегодные репарации, в том числе одаренной молодежью. Условия Клятвы были крайне жесткими, совершенно очевидно, что она была подписана под угрозой полного уничтожения. И, хотя симбиоз казался взаимовыгодным – ведь кланы получали защиту Города, справедливой ее не считал никто.