Мятеж

— Артефакт пресловутого «предыдущего поколения» цивилизаций? Естественный природный феномен? Нечто биологической или даже разумной природы? Превиос, душа моя, разочаруй его лучше ты.

Та несколько машинально кивнула, блеснув стальными сочленениями, и продолжила как бы самой себе.

— Мы предполагаем всё, но мы действительно не знаем, и вообще весь интерес человечества к поискам фокуса в сущности основан на единственном предположении — что контакт с чем-то или с кем-то, кто или что будет обнаружено поблизости от фокуса, может раз и навсегда изменить ход всей той войны за выживание, что мы все ведём со времён Века Вне, что нам больше не придётся прятаться от угрозы за стенами додекаэдров Цепи.

Ковальский скрипнул зубами.

— Это… может быть правдой?

— Не более чем что-либо иное из сотен приходивших когда-либо и кому-либо в голову вариантов, мы же сказали — этого не знает никто, ни Вечные, ни Хранители, ни Воины, ни люди, ни ирны, ни летящие, о последних тяжело рассуждать, но и даже они бы не стали бы утаивать такое.

Ирн и астрогатор фыркнули одновременно.

— Эта подлая раса способна быть подлой даже в мелочах, что ей мешает скрыть столь важную информацию?

Эффектор вздохнула.

— Не будем так говорить за глаза, тем более что это в действительности может оказаться и крайне неважная информация.

Но Ковальского было уже не остановить.

— Раскрыть причину возникновения угрозы? Ха! А как же весь этот бедлам с глубинными бомбами?

Два недоумённых взгляда.

— Вы же не предполагаете, что все эти жёлтые, красные и какие там ещё карлики хором жахнули по чисто внутренним естественным причинам?

— Ну, астрогатор, не мне вам рассказывать, что причины были как раз вполне естественными, другое дело, что тот, кто обеспечил возникновение этих самых естественных условий, был хорошо знаком с физикой метастабильных возбуждённых суперсимметричных состояний, впрочем, это невесть какая тайна, каждая раса, способная к погружению в дип, так или иначе владеет этими сведениями, а следовательно, хотя бы в теории способна на такое.

— Дюжинами взрывать звёзды и потрошить их в дип? Ради чего?

— Мы этого не знаем, как не знаем и того, что или кто стало причиной этого, как вы сказали, «бедлама», активные ли поиски разведсабов «Махавира» и «Джайн Ава», наше ли пребывание в непосредственной близости, в конце концов, может, это была вообще автоматическая реакция некой изощрённой системы обороны на подступах к секретам, которые нам попросту не положено знать, не слишком разумной и дико неэффективной, если подумать, мы же в итоге всё равно благополучно оказались здесь.

Ковальский пытался вспомнить, опять всё увелось от основной темы, что же он, что же он такое хотел сказать…

— В конце концов, все эти, как вы выразились, «глубинные бомбы» могли быть лишь такой чрезвычайно мощной системой обнаружения, ведь в тот момент, когда всё рвануло, были разом засвечены все окрестности местного скопления на глубину в сотню мегапарсек, подумайте, об этом, кто-то или что-то только что узнало, что мы сунулись к фокусу, и сделали это намеренно.

— Вот!

Ковальский аж вскочил со своего кресла.

— Что «вот», душечка?

Советника вдруг отчаянно захотелось придушить. Если бы это было так просто.

— Вот что я имел в виду, когда говорил, что Воины тормозят человечество! Да дай вам волю, мы бы даже случайно обнаружив этот самый фокус, по вашему приказу вынуждены были держаться от него подальше! И воевать-воевать-воевать, до бесконечности!

— А с чего вы взяли, что там, в фокусе, война прекратится?

— Но если есть шанс!..

— А вы уверены, что нам с нашей войной так уж нужна новая сила, которая решит тоже в ней принять участие, сила, способная, не моргнув глазом, взрывать целые звёздные скопления?

Ковальский упрямо покачал головой.

— Но мы всё равно уже здесь! И по вашему же приказу! Так какого драного дипа мы сидим и чего-то ждём? Или вы в который раз и сами не знаете? Я же заметил, что мы так спешили-спешили, что стоило «Эпиметею» свалиться на головы бедолагам-дайверам, как вся спешка куда-то растворилась.

И тут в кают-кампании раздался дружный заливистый смех. Причём Превиос заливалась ничуть не слабее ирна. А Ковальский опять почувствовал себя глупо.

— Бедный, он так и не понял!

— Не понял чего?

Отсмеявшись, гости снова примерили знакомые маски — наивного любопытства и холодной самоуглублённости.

— Простите нас, астрогатор, нечасто услышишь что-либо действительно смешное, грех не воспользоваться, ведь смех помогает размыкать кольцевые сигналы префронтальной коры, вы знали?

— И всё равно я не понимаю, что в моих словах такого смешного.

Превиос молитвенно сложила ладони.

— Вот смотрите, этот квадрант субсвета занимает приблизительно полтора кубопарсека, какова, по-вашему, вероятность, что мы свалимся дайверам с «Джайн Авы» буквально на голову?

Ковальский попытался прикинуть, и получилась какая-то безумно ничтожная цифра.

— И что это значит?

— А значит это, что, видимо, и они, и мы стремились попасть в одну и ту же точку. И нам на самом деле никто не мешал это сделать.