Мятеж

Программа «Инкубатор» финансировалась полностью Его Величеством и была направлена на повышение интеллектуального потенциала России – но это только официальная трактовка. На самом деле это была программа технического шпионажа, во многом засекреченная. Первым этапом отбора детей в инкубатор было тестирование при поступлении в гимназии. Наиболее способные отбирались уже тогда, их сводили в специальные гимназии, которые были в любом крупном городе и которые специализировались на углубленном изучении нужных империи предметов – математики, физики, химии, биологии. Способным, выявленным в сельской местности, предлагали стипендию с первого класса и интернат в городе – при каждой такой гимназии был спальный корпус, и часть детей жила там. Мало кто знал, что уже тогда информация об этих детях убиралась из всех общедоступных источников, а в базы данных Министерства образования вводились искаженные данные. Потом – ключевой момент программы «Инкубатор» – большинство этих детей посылали на обучение за границу, причем плату вносили родители, на деле же – опять-таки субсидия Его Величества. Задача зарубежной стажировки была двоякой: узнать и понять, чего добились иностранцы в тех или иных секторах науки, завязать полезные знакомства в научном мире – и заодно по возможности разузнать то, что знать простым студентам не положено. Преподаватели Массачусетского технологического, обучая оболтусов со всего света, не знали, что среди них иногда попадаются студенты, которые знают предмет лучше профессоров и задача которых – не научиться, а понять, чего достигли на той стороне. Потом даже те, кто оставался работать там «по политическим мотивам», – были уже нашими людьми.

Ядерная физика и инкубатор. Интересное сочетание.

– Как я понимаю – ядерная физика это не просто прикрытие. Это ее реальная специальность.

– Верно. И она делает в ней большие успехи. По индексу цитируемости она вошла в ТОП-500[65], под псевдонимом, естественно.

– И какова же была ее задача?

Вместо ответа Владимир Владимирович улыбнулся. Мы понимали друг друга – без слов.

– Баш на баш, – сказал я.

– Интересно. Помнится, вы работаете на меня, в этом случае как-то... некорректно ставить условия, сударь, так не считаете?

Ошибка! Работаете на меня – вот чего никогда, ни при каких обстоятельствах не стоит говорить тому, кого ты завербовал на идее патриотизма. Не надо так говорить! Служите России – вот правильные слова, ложащиеся в контекст и ласкающие слух агента. Нет, уважаемый господин Путилов, проигрываете вы агентуристам из МВД, с коими я имел честь познакомиться через Каху Несторовича, земля ему пусть будет пухом. Родина в опасности и не время торговаться – еще лучше. Но не «работаете на меня».

Значит, заинтересовал. Один-ноль.

– Вы ошибаетесь. Я никогда не работал на вас. И не собираюсь этого делать. Я поступаю так, как считаю нужным, как подсказывает мне моя честь и забота о Родине. Для вас – это пустое слово, сударь, вы просто работаете. Признаю, неплохо работаете, вы переигрывали даже меня – до этой встречи. Но вам наплевать на то, что имеет значение для меня. Вам наплевать на Россию – вам не наплевать на свое, личное место в ней. Вам наплевать на человека, которого вы бросили без достаточной подготовки в пекло, но мне на нее не наплевать. Я не доверяю вам и собираюсь играть в свою игру. Если вы хотите получить информацию от меня, то должны сначала поделиться своей. Таковы отныне будут правила игры. Баш на баш, – повторил я.

Надо отдать должное – Путилов выдержал, я не смог его пробить.

– Это имеет отношение к Багдаду?

– Да.

– В таком случае вам не кажется, что скрывать информацию просто безнравственно? Вы так хорошо говорите о Родине – так помогите ей. Как вы можете торговаться в таких вопросах?

Я покачал головой.

– Я и помогу. Помните Каху Несторовича? С тех пор у меня остались связи в МВД. Им я и передам ту информацию, которая у меня есть. Это козырь, сударь. Он будет вашим – или он будет принадлежать МВД.