Мятеж

...Вертолет с позывным «Отель Новембер» на последних каплях топлива дотянул до итальянской авиабазы Авиано и сел там. На борту было трое погибших морпехов – один скончался от потери крови в вертолете, еще двоих убили в бою. Австро-венгерские силы, разъяренные действиями североамериканцев, выслали из Рагузы на перехват два фрегата, но «Леди залива» задержать не смогли, ее прикрывал неизвестно откуда взявшийся, но пришедшийся очень кстати итальянский крейсер. Обмен дипломатическими нотами между несколькими странами результатов не дал, кроме того, что отношения между Италией и Австро-Венгрией, и так не блестящие, ухудшились еще больше. Панические британские запросы своим «заокеанским друзьям» результатов не дали. Вертолет и беспилотники с Авиано вывезли прямо в САСШ рейсом огромного «С5 Гэлекси», на всем пути его конвоировали самолеты, поднятые с находящегося в Атлантике авианосца «Коралл Си». Учитывая давление русской, превосходящей по численности и мощи эскадры в Атлантическом океане, угрозу, которую она создавала для атлантического побережья САСШ, столь плотное конвоирование огромного транспортника, количество выделяемых на это сил и средств доказывали, что груз был действительно важный. Авианосцы в Атлантике были и у британцев, но вмешаться они не решились, помня о русской угрозе. Русские, имея в северной Атлантике сильную флотскую группировку, ядром которой были три ударных авианосца, повели себя на удивление пассивно и даже не совершили попытки облета воздушного конвоя.

29 июля 2002 года. Тегеран Площадь. Парад по случаю Белой Революции Шах Мат...

Да здравствует Июльская революция!..

Да здравствует вождь Июльской революции, Их Сиятельство, шахиншах Хосейни!

Был очень светлый день. Светлый настолько, что это потом врезалось в память. Очень тихий, с легким ветерком, как раз таким, чтобы чувствовать свежесть, но недостаточно сильным, чтобы поднимать с земли пыль. И небо – прозрачно-голубое и ни единого облачка, омрачающего собой лазурный небосвод.

Собираться я начал с самого утра – парад назначили на утро, начало – в десять часов по местному времени. Тот же самый фрак, в котором я вручал верительные грамоты – до этого не было ни единого повода его надеть. Пропуск – у меня был пропуск на первую трибуну, там собирались командующие всеми родами войск, командующие округами. Первая трибуна считалась самой почетной, выше нее была только трибуна, не имеющая номера, отдельная. Там имел право находиться лишь Светлейший, окруженный офицерами личной охраны.

Как все диктаторы, Светлейший был тщеславен. Будь он хоть немного более умным и предусмотрительным, он встал бы как раз посреди своих военных, он не стал бы возводить для себя отдельную трибуну. Тем самым он сделал бы невозможным покушение на себя на параде со стороны военных, потому что пули сразили бы не только его самого, но и заговорщиков. Но он был тщеславен, этот Навуходоносор нашего времени, он желал выделяться, он хотел быть на трибуне один, и только один.

И за это поплатился...

На трибуне должны были находиться только мужчины, женщины не допускались – поэтому приглашение было на одну персону. Приведя себя в порядок, я вышел из дома, молча прошел к машине. Вали захлопнул за мной дверь, пробежал к своему водительскому месту, аккуратно и плавно отчалил от тротуара.

Если в Зеленой зоне дороги были еще относительно свободными, то чем ближе мы подъезжали к центру города, тем плотнее становился транспортный поток, тем больше приходилось ждать. Увы, но среди персов немало таких, кто не сдавал экзамен на права, а получил их благодаря связям, благодаря тому, что на нужном месте сидит человек из их рода. Проблемы это создавало немалые – предвидя это, я и выехал пораньше...

Стоп...

Кордон, за который не пропускали уже никого, за исключением кортежей высших чиновников правительства и самого Светлейшего, находился примерно в полукилометре от Площади двадцать девятого июля. Там дорога была перекрыта полностью не только переносными полицейскими заграждениями, но и мотками колючей проволоки. Два бронетранспортера стояли по обе стороны дороги, примерно взвод солдат находился у заграждения, вдвое больше полицейских перекрывали улицу, отгоняли любопытных, проверяли документы и помогали припарковать автомобили на специальной стоянке.

– Господин Воронцов! – раздалось за спиной, как только я вышел из машины.